Глава
9 РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ПРАВО В НАЧАЛЕ XX ВЕКА. УТВЕРЖДЕНИЕ ДУАЛИСТИЧЕСКОЙ МОНАРХИИ (1900-1917 гг.)§1. Особенности социально-экономического и политического развития России на рубеже Х1Х-ХХ вв. и предпосылки революции 1905-1907 гг.
Социально-экономическое и политическое развитие России в конце
XIX в. и впервые годы XX в. отличалось большим своеобразием. Учтя уроки поражений в Крымской войне 1853-1855 гг. и трудности русско-турецкой войны 1877-1878 гг., царское правительство с 80-х гг. XIX в. активно проводило политику индустриализации страны. Особенно высокими темпы промышленного развития стали в 90-е гг. Этому в немалой степени способствовало массовое железнодорожное строительство, которое велось главным образом на государственные средства. Если к 1892 г. протяженность железнодорожной сети страны составляла 31 тыс. км., то за 1893-1902 гг. было построено 27 тыс. км, в том числе Транссибирская магистраль, железная дорога, связавшая Среднюю Азию (Ташкент) с Европейской Россией и т.д. Это способствовало развитию металлургической промышленности, машиностроения, увеличению добычи угля, нефти (по последнему показателю Россия к началу XX в. вышла на первое место в мире). С 1893 по 1900 г. объем промышленного производства в стране удвоился, а производство средств производства увеличилось втрое. При этом ведущая роль принадлежала промышленности Юга России (Донбасс, Криворожье и т.д.), а также Нечерноземного центра. Темпы развития крупной индустрии обусловили высокую концентрацию производства, возникновение монополистических объединений (“Продвагон”, “Продамет” и др.) и сращивание их с крупнейшими банками, что вело к формированию мощных финансово-промышленных групп.Министр финансов С.Ю. Витте, фактически руководивший с
1892 г. проведением индустриализации, так формулировал ее цели: в течение примерно 10 лет догнать более развитые страны Европы и занять прочные позиции на рынках Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Политику индустриализации Витте проводил за счет: 1) привлечения иностранных капиталов в виде инвестиций и правительственных займов; 2) протекционистской таможенной политики, защищавшей отечественных производителей на внутреннем рынке от западных конкурентов и стимулировавшей российский экспорт; 3) накопления внутренних ресурсов за счет введения винной монополии и резкого усиления косвенного налогообложения.Конечно, указанные выше источники обеспечивали ускоренное промышленное развитие России. Однако их использование имело и негативную сторону. Широкое привлечение иностранного капитала вело к усилению экономической, а в дальнейшем и политической зависимости России от стран Запада. Усилившийся налоговый пресс всей своей тяжестью прежде всего ложился на крестьянство. Увеличение экспорта хлеба (одного из основных источников поступления иностранной валюты) достигло к началу
XX в. почти 8 млн. тонн или 1/5 валового сбора зерна и явилось одной из причин голода, повторявшегося через каждые 3-5 лет. Особенно тяжел был голод 1891 г., когда умерло свыше 500 тыс. человек. Оправдывая свою политику, Витте утверждал, что “великие задачи требуют и великих жертв”.Политика Витте крайне обостряла и без того тяжелую ситуацию в деревне. Крестьянская реформа
1861 г. (о ней говорилось в предыдущей главе) не была доведена до конца, в деревне сохранялся ряд серьезных пережитков феодально-крепостнического строя. Достаточно сказать, что на рубеже XX в. 30 тыс. крупных помещиков владели 70 млн. десятин пахотной земли (в среднем 2333 десятины на одно помещичье хозяйство), а 10,5 млн. крестьянских хозяйств имели в общей сложности 75 млн. десятин (около 7 десятин на одно хозяйство). Все это порождало крестьянское малоземелье и аграрное перенаселение в центральных губерниях страны, особенно в черноземной полосе. К тому же в ходе реформы крестьяне нередко лишались зыгонов, пастбищ для скота, леса и других угодий.Нараставшее крестьянское малоземелье, сохранение полуфеодальных методов эксплуатации крестьянства превратили вопрос о земле в главную проблему общественной жизни, требовавшую решения. Нерешенность атрарной проблемы стала по существу основной предпосылкой грядущей революции.
Не меньшую остроту приобретала и проблема взаимоотношений труда и капитала или, как тогда говорили, рабочий вопрос. Промышленный бум 90-х гг. обусловил значительный рост численности рабочих и усиление их эксплуатации. На рубеже
XX в. правительство, идя на поводу у владельцев фабрик и заводов, отступало от фабричного законодательства 80-х гг. В частности, было отменено запрещение ночного труда женщин, вновь разрешен детский труд, начиная с 10-12-летнего возраста. Фабричная инспекция реорганизуется и ей вменяются в обязанность полицейские функции (выявление “брожения” среди рабочих, борьба со стачками). Нерешенность рабочего вопроса стала также одной из серьезных предпосылок надвигавшейся революции.Требовала своего решения и проблема ликвидации таких пережитков феодализма, как правовое неравенство по сословному, религиозному, национальному, половому признакам.
Наконец, самым архаичным пережитком феодальных времен являлось царское самодержавие. За пореформенные годы усилились и вышли на политическую арену новые социальные силы: промышленная и финансовая буржуазия, занявшая ведущие позиции в экономике страны; либеральная часть дворянства, также включившаяся в рыночную экономику. Да и рабочий класс качественно менялся, осознавая свои интересы и требовал их защиты. Однако эти новые силы не имели рычагов воздействия на власть, которая, по-прежнему опиралась на земельную аристократию, высшую бюрократию, дворянство. Дворянство к началу
XX в. уже теряло свои позиции в экономике страны. Достаточно сказать, что 88% валового сбора и до 50% товарного зерна давали крестьянские хозяйства (зажиточные крестьяне, составлявшие 1/6 всех крестьянских дворов, соответственно 38 и 34 %). Требования о создании представительных органов, где новые силы могли бы громко заявлять о своих интересах, император Николай II не принимал, назвав их “бессмысленными мечтаниями”.Таким образом, к началу
XX в. в обществе достаточно четко выявились четыре основных проблемы, требовавшие первоочередного решения: аграрная, взаимоотношения труда и капитала, правовое неравенство и, наконец, конституционная — судьба самодержавия. Неспособность царизма решить эти проблемы цивилизованным путем (согласование интересов разных социальных групп) и попытка задушить всякую оппозицию силовыми методами и вызвали, в конечном счете, революцию.§2. Революция 1905-1907 гг. и конституционные реформы
Разразившийся в 1900-1903 гг. мировой экономический кризис охватил и Россию, что привело к падению производства, инфляции и ухудшению положения широких народных масс. Кризис был усугублен засухой и неурожаем 1903 г. Надежды правительственных кругов., что “маленькая победоносная война” на дальневосточной окраине империи отвлечет внимание населения от социально-политических проблем, не оправдались.
Поражение русской армии и гибель флота в русско-японской войне 1904—1905 гг. еще более обостряли ситуацию. Ширились стачечное движение и крестьянские волнения. Недовольство либерально-буржуазных кругов выражалось в усилившихся требованиях введения представительных учреждений (типа парламента). Правительство, убедившись, что ставка только на силовое подавление оппозиции не достигает цели, попыталось пойти на политическое маневрирование. 14 декабря 1904 г. был объявлен царский Манифест, в котором в туманной форме было обещано изменение законодательства по устроению крестьянской жизни, расширение прав органов земского и городского самоуправления. В Манифесте не было ни слова о главном требовании либерально-буржуазных кругов о введении представительных учреждений, однако особо подчеркивалось сохранение незыблемости самодержавия.
Но уже в феврале 1905 г., после расстрела в Петрограде 9 января массового народного шествия к Зимнему дворцу, когда революционная волна начала охватывать страну, царь в рескрипте на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина сообщил о своем согласии привлечь “достойнейших людей” к участию в “предварительной разработке законодательных предположений”.
Подъем крестьянского движения, революционные выступления в войсках заставил царизм пойти на создание Государственной Думы. 6 августа 1905 г. были опубликованы три документа: Манифест об учреждении Государственной Думы, Учреждение Государственной Думы (нормативный акт, определявший правовой статус Думы) и Положение о выборах в Думу.
В Манифесте говорилось о согласии царя включить “в состав высших государственных учреждений особое законодательное установление, коему представляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и обсуждения росписи государственных доходов и расходов”. Перечень вопросов, подлежавших рассмотрению в Думе, был весьма ограничен. Она не могла касаться государственного устройства, вооруженных сил, внешней политики. Дума являлась законосовещательным, а не законодательным органом, т.е. ее решения были рекомендациями. К тому же они должны были направляться для дальнейшего рассмотрения в Государственной Совет, члены которого назначались императором из числа видных сановников.
С рекомендациями Государственной Думы и Государственного Совета законопроекты должны были поступать к императору, который мог учитывать предложенные ему рекомендации, а мог и игнорировать.
Выборы по Положению о “булыгинской” думе были не всеобщие, от участия в них отстранялись женщины, рабочие, лица, находившиеся в “услужении у частных лиц”, учащиеся (в том числе студенты), молодежь до 25 лет, военнослужащие, лица иудейского вероисповедания, “бродячие инородцы” (т.е. кочевые народы Средней Азии и Крайнего Севера). Выборы были неравными, так как проводились по куриям уездных землевладельцев, городских избирателей и крестьян. Нормы представительства по куриям различались и связывались с имущественным цензом. Наконец, выборы были не прямые, а многостепенные. Реально Дума, в том виде, как она предусматривалась законом от 6 августа 1905 г., не избиралась: выборы были сорваны революционным движением.
В октябре 1905 г. политическая забастовка охватила всю страну. Прекращение работы транспорта и связи парализовало управление страной, поставило царское правительство на грань катастрофы. Более того, по инициативе народа стали образовываться Советы рабочих депутатов. Возникшие первоначально как стачечные комитеты, они быстро превратились в органы борьбы за политическую власть. Особенно активно действовали Советы рабочих депутатов в Иванове, Нижнем Новгороде, Твери, Харькове, Ростове. При них стали создаваться рабочая милиция в противовес государственной полиции, социальные службы. Советы рабочих депутатов возникли даже в столицах — Санкт-Петербурге и Москве. В ряде мест (Севастополе, Одессе), где выступления рабочих соединялись с выступлениями в войсках, образовывались Советы рабочих, солдатских и матросских депутатов. На секретных заседаниях Особого совещания во главе с царем высказывалось предложение “подавить смуту во всех ее проявлениях”, не останавливаясь перед пролитием крови и введением диктатуры “человека решительного и военного”. Однако для подавления революции не было сил: большая часть гвардейских и казачьих частей находилась далеко на дальневосточном театре военных действий, а войска внутри страны, по заявлению военного министра А.Ф. Редигера, не могли стать опорой военной диктатуры. Кроме того, император боялся назначить решительного генерала военным диктатором, видя в этом угрозу своей власти. Да и где было взять популярного генерала после позорно проигранной войны? В такой ситуации правительству оставался лишь один выход — вновь политически маневрировать.
17 октября 1905 г. издается Манифест об усовершенствовании государственного порядка, в котором царь вынужден был “даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов”, а также пойти на расширение избирательного права (в выборах получили право участвовать рабочие). Законосовещательную Думу обещано было превратить в Законодательную Думу. Наконец, провозглашалось право надзора выборных от народа за действиями исполнительных властей. Были сделаны и некоторые другие уступки для ослабления крестьянского движения. Так, в ноябре 1905 г. сокращаются наполовину, а начиная с 1907 г., отменены вовсе выкупные платежи, которые крестьяне выплачивали еще со времен отмены крепостного права в 1861 г.
19 октября 1905 г. был опубликован царский Указ об учреждении объединенного правительственного органа— Совета министров во главе с премьер-министром. Собственно учреждается пост премьер-министра, т.к. Совет министров формально существовал с 1857 г., но его председателем был сам император. Фактически этот орган не функционировал.
В ходе революционных событий 1905 г. вновь выявилась несогласованность действий властей, что и привело к восстановлению Совета министров, но на этот раз в ином варианте— как коллегиального правительственного органа под председательством специально назначенного премьер-министра.
Оба документа (Манифест 17 октября и Указ 19 октября 1905 г.) имели, по существу, единое предназначение — борьбу с революционным движением. Но, если буквально “вырванный” народом у царизма Манифест рождал надежду (да и реальную возможность) мирным конституционным путем (через Государственную Думу) решить насущные проблемы страны (прежде всего аграрную проблему) и тем самым способствовал успокоению страны, то Указ 19 октября должен был успокоить страну, но другими, отнюдь не конституционными методами. Цель этого указа четко выражена в повелении царя только что назначенному первому в истории России премьер-министру С.Ю. Витте: объединить деятельность министров и “восстановить порядок повсеместно”, не останавливаясь перед применением любых необходимых для этой цели мер, т.е. вооруженной силы военно-полевых судов и т.д.
Провозглашение в Манифесте от 17 октября 1905 г. свободы слова, собраний и союзов создало условия для формирования легальных политических партий: в 1906 г. в России их насчитывалось до 50. Но заметное место на российской политической сцене занимали лишь несколько партий. В буржуазно-либеральном лагере это были партии конституционалистов-демократов (кадетов) и партия 17 октября (октябристов). Обе они сформировались на базе развернувшегося еще в конце XIX в. движений земцев и либеральной буржуазии.
В результате раскола на состоявшемся в октябре 1905 г. земско-городском съезде левое его крыло образовало кадетскую партию, в которую вошел цвет российской интеллигенции начала XX в. Программа этой партии предусматривала преобразование России мирным парламентским путем в буржуазное государство на основе “мировых общечеловеческих ценностей”. Предполагались также перестройка местных органов власти на началах самоуправления, судебная реформа, демократические свободы, решение аграрной проблемы за счет частичного отчуждения в пользу крестьян помещичьих земель за выкуп. Лидером этой партии с 1907 г. стал видный историк II.Н. Милюков. Правое крыло земско-городского съезда образовало “Союз 17 октября”, социальную базу которого составили крупная буржуазия, дельцы-предприниматели, крупные землевладельцы. Программа октябристов предусматривала сохранение “единства и неразрывности” Российской империи, сильную монархическую власть с продвижением к конституционной монархии, сохранение помещичьего землевладения, уравнение крестьян в правах с другими сословиями и облегчение их выхода из общины. Лидером партии с 1906 г. стал крупный промышленник, московский голова А.И.Гучков.
Консолидировались и силы правительственного лагеря. Они были представлены общероссийской дворянско-помещичьей организацией, исполнительным органом которой стал “Совет объединенного дворянства” (май 1906 г.). Эта организация представляла интересы царской семьи, земельной аристократии, придворной камарильи, верхов бюрократии и генералитета, духовенства и наиболее консервативной части помещиков-дворян. Интересы этих же социальных сил выражали и черносотенные организации: Союз русского народа (лидер А.И. Дубровин), Союз Михаила Архангела (лидер В.М. Пуришкевич) и ряд других объединений. Они возникли в ходе революции 1905 г. и получали политическую поддержку и значительные денежные средства от Департамента полиции.
Интересы новой социальной силы — рабочего класса — выражала Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). Ее формирование началось в конце XIX в. Программа партии (1903 г.) предусматривала на первом этапе— этапе буржуазно-демократической революции — свержение самодержавия, установление демократической республики и политических свобод, а на втором — этапе социалистической революции — установление диктатуры пролетариата и утверждение социализма. Но уже в самом начале создания этой партии (1903 г.) произошел ее раскол на большевиков и меньшевиков. Меньшевики (лидер Л. Мартов) считали, что в революции главная роль будет принадлежать буржуазии, а пролетариату следует ее поддерживать. По их мнению, в будущей демократической республике быстрыми темпами должен пойти процесс развития капитализма, который приведет к ускоренному росту численности, политической и общей культуры рабочего класса, что позволит ему бороться мирными парламентскими методами за социалистическое преобразование общества. Большевики и их лидер В.И. Ленин, не рассматривали буржуазию, тесно связанную с самодержавием, как революционную силу. Они считали, что даже в буржуазно-демократической революции главной движущей силой должен стать рабочий класс в союзе с крестьянством, а после победы революции, свержения самодержавия и учреждения демократической республики следует как можно быстрее перейти к следующему этапу — революции социалистической, чтобы, утвердив диктатуру пролетариата, использовать ее как главную силу для переустройства общества на социалистических началах.
Крестьянские интересы выражала партия социалистов-революционеров (эсеров). Она также формировалась на рубеже XX столетия. Еще в 90-е гг. прошлого века вновь активизировалось народничество. Если правое крыло народников избрало тактику “малых дел” (создание земледельческой артели, ссудно-сберегательных касс для крестьян и т.д.), то левое крыло пошло по пути создания нелегальных групп и кружков, на базе которых в 1901 г. и возникла партия эсеров. Их программа предусматривала экспроприацию капиталистической собственности и преобразование общества на социалистических началах. Но добиться этого эсеры надеялись путем социализации земли через некапиталистическую эволюцию крестьянских общин и “прорастания” социализма первоначально в деревне, а затем уже в городе.
При помощи тактики индивидуального террора они надеялись вынудить правительство созвать Учредительное собрание, которое законодательным путем провозгласило бы создание демократической республики. Именно боевая организация эсеров осуществила террористические акты, в результате которых были убиты министры внутренних дел Д.С. Сипягин, В.К. Плеве, харьковский губернатор князь И.М. Оболенский, уфимский губернатор Н.М. Богданович, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович (дядя царя). Именно эсеровские боевики организовали покушение на П.А. Столыпина в 1906 г.
Все названные партии действовали на общероссийской политической арене, участвовали в выборах Государственной Думы, имели в ней свои фракции. Большое значение для политической жизни страны имело и создание профессиональных союзов, а также организаций предпринимателей.
Издание Манифеста от 17 октября 1905 г. потребовало пересмотра законодательства о Государственной Думе, других органах государственной власти, гражданских правах и свободах. Положение Манифеста о расширении избирательных прав было реализовано новым Законом о выборах в Государственную Думу от II декабря 1905 г. Право участвовать в выборах предоставлялось не всем рабочим, а только фабрично-заводским, горной и горнозаводской промышленности и железнодорожных мастерских. Если число рабочих-мужчин на предприятии было не менее 50, то избирался один представитель для участия в избрании выборщика на выборах в Государственную Думу. На крупных предприятиях с численностью до 1000 рабочих также избирался один представитель и дополнительно по одному — от каждой полной тысячи рабочих. Такой порядок давал преимущества наименее организованным рабочим мелких предприятий. К трем существовавшим куриям добавилась четвертая — рабочая курия: выборы по ней были трехстепенные. В законе указывалось также, сколько выборщиков и сколько депутатов должно быть избрано от каждой курии. В результате этих манипуляций один голос уездного землевладельца равнялся 3 голосам городских избирателей, 15 голосам избирателей по крестьянской курии и 45—по рабочей курии. Введен был своеобразный ценз оседлости. По-прежнему сохранялись элементы сословного подхода. Председательствовали на губернских избирательных собраниях, где выборщики от всех курий избирали депутатов Думы, губернские предводители дворянства.
Положение Манифеста о превращении Государственной Думы из законосовещательной в законодательный орган было реализовано в законе “Учреждение Государственной Думы” от 20 февраля 1906 г. (компетенция Думы практически осталась прежней). Одновременно с этим законом был издан акт “О переустройстве Государственного Совета”, в соответствии с которым Госсовет был поставлен над Госдумой в качестве второй, верхней палаты. Смысл этой реорганизации состоял в том, чтобы Государственной Совет мог противостоять Думе и сдерживать, тормозить ее “либеральные порывы”. Ведь законопроекты, одобренные Думой, должны были направляться в Государственной Совет и лишь после его одобрения направляться на подпись императору. Превращение Государственного Совета в верхнюю палату парламента было прямым нарушением Манифеста от 17 октября, согласно которому Дума должна была стать единственным законодательным органом.
Консервативный характер Государственного Совета гарантировался самим порядком его формирования: половина членов назначалась царем в основном из числа бывших министров, губернаторов и других высших сановников. Другая половина членов избиралась “от сословий и корпораций”: 6 членов от духовенства (избирались Святейшим Синодом); 18 членов—-от дворянского сословия (избирались выборщиками от губернских дворянских собраний); 6 членов — от Академии наук и университетов; 12 членов — от торговли и промышленности (избирались выборщиками от совета торговли и мануфактур, биржевых комитетов и купеческих управ) и, наконец, по одному члену — от каждого губернского земского собрания. Если учесть, что члены Совета по назначению были потомственными дворянами, а в губернских земских собраниях также преобладали дворяне, то подавляющее число членов Государственного Совета представляли это сословие. Кроме того члены Госсовета должны были быть не моложе 40 лет, иметь высшее или среднее образование, стаж работы в государственном аппарате и имущественный ценз втрое выше, чем для выборов в Государственную Думу.
Все эти положения об органах государственной власти и их взаимоотношениях с императорской властью и правительством были закреплены в опубликованных 23 апреля 1906 г. Основных государственных законах. По поводу оценки этих законов в историко-правовой и исторической литературе длительное время шли дискуссии о том, можно ли этот документ рассматривать как конституцию. Высказывалось мнение, что это вообще не конституция или, если и конституция, то фиктивная. Представляется, что для такой оценки нет оснований. Основные государственные законы 1906 г.— можно назвать первой российской конституцией. В этом документе указывается форма правления — дуалистическая монархия, т.е. такая монархия, в которой, с одной стороны, чрезвычайно обширна власть монарха и ответственность перед ним правительства, а с другой стороны, существует парламент, наделенной законодательной властью (хотя и ограниченной). Форма государственного устройства — унитарное государство, определена конструкция органов государственной власти, их компетенция и порядок взаимоотношений, порядок взаимоотношений центра и регионов, права, свободы и обязанности подданных, т.е. решены все те вопросы, которые обычно решаются в конституциях. В качестве прототипа российской конституции 1906 г. была взята конституция Пруссии 1850 г., о чем говорили сами составители в процессе ее подготовки.
В соответствии с Основными законами императору принадлежала государственная власть. Он не только глава государства, но и глава исполнительной власти. Он назначал всех важных чиновников госаппарата, имел право издавать в порядке управления указы и повеления. В его исключительной компетенции находились вопросы внешней политики, в том числе объявления войны и заключения мира, руководство вооруженными силами, а также право объявлять в стране в целом или в отдельных местностях военное или чрезвычайное положение. От его имени действовали суды, и он же назначал судей. Ему принадлежало право помилования и амнистии.
Император назначал премьер-министра, министров и других должностных лиц. Правительство было ответственно перед царем, а не перед Думой.
Согласно Основным законам царская власть ограничивалась лишь двумя положениями. Во-первых, законодательную власть она делила с Государственной Думой и Государственным Советом. Ст. 86 Основных законов гласила, что “ни один закон не может восприять законной силы без одобрения Государственной Думы и Государственного Совета”. Императору принадлежало право законодательной инициативы, а что касается изменений в Основных законах, то они могли последовать только по инициативе царя. Ему принадлежало право абсолютного вето, т.к. без утверждения императора ни один закон не мог восприять законной силы. Во-вторых, по образцу европейских конституций указы и повеления императора должны были скрепляться подписями премьер-министра или соответствующих министров и главноуправляющих. Но, если в большинстве европейских стран уже в то время правительства формировались парламентами, то в России император мог в любой момент уволить любого министра, отказавшегося скрепить своей подписью его повеление и заменить другим, более покладистым. Провозглашенное Манифестом от 17 октября 1905 г. право парламентского контроля за действиями исполнительной власти на практике оказалось фикцией. Все свелось к предоставленному Думе и Государственному Совету праву запроса, обращенному к министрам. Однако оно ни к чему не обязывало министров, т.к. они не были ответственны перед Думой и Государственным Советом. К тому же министры могли отказаться отвечать на запрос, сославшись на секретность тех или иных материалов. Кроме того, император регулировал работу Думы и Государственного Совета. Указом царя определялись их ежегодные созывы и продолжительность работы, он мог досрочно распустить Думу, назначить новые выборы и время их созыва. Наконец, в соответствии со ст. 87 Основных законов во время перерывов в работе Думы император по представлению Совета министров мог издавать указы, имеющие силу законов. Правда, в течение 2-х месяцев после возобновления занятий Думы указы необходимо было внести на обсуждение в Думу, или они теряли свою силу. Именно в таком чрезвычайном порядке учреждаются военно-полевые суды и принимается указ о столыпинской аграрной реформе, о чем речь впереди.
В Основных законах (как и в каждой конституции) содержалась особая глава, в которой закреплялись основные права и свободы подданных. Однако они носили формальный характер, т.к. их реализация на практике была весьма ограничена. Так, неприкосновенность личности ограничивалась тем, что с 1906 г. по февраль 1917 г. не было ни одного года, в течение которого на территории империи или ее отдельных регионов не объявлялось бы военное положение или положение усиленной или чрезвычайной охраны, когда полиция и военное командование получали особые полномочия вплоть до предания гражданских лиц военно-полевому или военно-окружному суду и юридические гарантии прав подданных приостанавливались.
Провозглашалось (ст. 76 Основных законов) право подданных свободно выбирать свое местожительство и беспрепятственно ездить за границу. Но в соответствии с Положением о паспортах и видах на жительство 1895 г. бессрочные паспорта, по которым действительно можно было свободно выбирать место жительства и получить заграничный паспорт, выдавались только дворянам, офицерам, чиновникам и почетным гражданам. Лица податных сословий (т.е. крестьяне и мещане) получали виды на жительство при условии уплаты налогов и повинностей и разрешения на отлучку от своих общин, и только указом от 5 октября 1906 г. эти ограничения были отменены, да и то не полностью.
В ст. 81 Основных законов провозглашалась свобода веры. Однако в ст. 62 подчеркивалось, что православная христианская вера “есть истинная и господствующая”. Церковь, как уже отмечалось выше, была государственной, ей принадлежал ряд государственных функций, в частности, ведение книг актов гражданского состояния. Вообще вне закона фактически оказывались атеисты. Так на практике реализовывалось право на свободу веры.
Что касается свободы слова, печати, собраний, союзов, то порядок реализации этих прав устанавливался временными правилами о собраниях, союзах и о печати, изданными в марте 1906 г. Этими правилами для образования обществ или союзов, а также проведения публичных собраний формально не требовалось разрешения, но фактически устанавливался разрешительный порядок, т.е. организаторы соответствующих союзов или собраний должны были заранее представить властям проект устава, списки членов руководящих органов, источники поступления денежных средств (для обществ или союзов), и без утверждения устава общество не могло приступить к работе.
При этом министр внутренних дел или губернское присутствие по делам обществ могли в любой момент прекратить деятельность общества или союза, усмотрев, что оно отклоняется от своего устава или представляет опасность для общественного спокойствия. Для организации публичного собрания также нужно было испросить предварительное разрешение, сообщив властям о составе собрания, его целях и список ораторов. На публичном собрании обязательно было присутствие полицейского чиновника, который мог в любой момент закрыть собрание, усмотрев, что оно отклоняется от заранее сообщенной темы и своих целей. Что касается временных правил о печати. то они устанавливали отмену предварительной .цензуры как для непериодической (повременной) печати, так и для периодической, т.е. книг, брошюр, но только выходившей в городах, что выдавалось чуть ли не за отмену цензуры вообще. Однако за 24 часа до выпуска тиража книги из типографии ее надо было представить в комитет по печати (как теперь стала называться цензура), и тот мог наложить арест на тираж, передав дело на окончательное решение суда. Авторы и издатели могли быть наказаны в административном и судебном порядке. Что касается изданий, выходивших вне городов, то для них по-прежнему сохранялась предварительная цензура.
Даже обязанности платить налоги, а для лиц мужского пола нести воинскую обязанность были неравными и зависели от социального положения, образования и религиозной принадлежности.
§3. Государственный переворот 3 июня 1907 г. и крах попыток создания парламентской монархии
Издав Основные государственные законы 23 апреля 19061. за 4 дня до открытия заседаний 1 Государственной Думы. царизм постарался поставить Думу перед свершившимся фактом, стремясь избежать обсуждения ею данного законодательного акта. Царь и его сановники не без оснований опасались, что Дума, взявшись за обсуждение конституционных вопросов, может объявить себя Учредительным собранием. Ведь в Думе сложилось прочное “левое” большинство: из 448 депутатов -153 фракция кадетов и 107—трудовиков. Еще 68 депутатов принадлежали к “автономистам” (поляки, литовцы, латыши, украинцы, мусульмане — члены национал-автономистических группировок), которые голосовали обычно в Думе с “левым” большинством. Правым — Совету объединенного дворянства и черносотенным партиям не удалось провести в Думу ни одного депутата. Даже октябристов было всего 13. Социал-демократы, как известно, бойкотировали выборы, поэтому у них лишь в результате довыборов к моменту разгона Думы была фракция в 17 депутатов-меньшевиков.
Избежать обсуждения конституционных вопросов царизму не удалось. На первых же заседаниях Думы были высказаны предложения о введении всеобщего избирательного права (правда, только для мужчин), об установлении ответственности правительства перед Государственной Думой, упразднении Государственного Совета и расширении законодательных прав Думы, а также требование об амнистии политическим заключенным — участникам революционных событий. На все эти предложения Думы новый премьер-министр И.Л. Горемыкин, сменивший на этом посту С.Ю. Витте, ответил категорическим отказом. Но главным вопросом, по которому разошлись позиции правительства и Думы. был аграрный вопрос.
Две ведущие думские фракции — кадетская и крестьянская (трудовики) внесли в мае 1906 г. свои проекты решения аграрного вопроса. При всех различиях оба проекта исходили из того, что крестьяне должны быть наделены дополнительной землей за счет создания государственного земельного фонда, формируемого из земель казенных, кабинетских и удельных (земель императорской фамилии, большая часть которых на окраинах страны пустовала), а также за счет частновладельческих земель помещиков. Но далее шли различия. Проект 42-х депутатов (кадетов) предлагал скупку помещичьих земель через Крестьянский банк или их принудительное отчуждение (особенно тех, которые сдавались в аренду или велись на полуфеодальных методах), но за “справедливое вознаграждение” с последующим наделением безземельных и малоземельных крестьян землей за выкуп (Не на правах собственности, а в пожизненное наследственное владение). Проект 104-х (трудовиков) предусматривал принудительное отчуждение помещичьих земель, превышающих трудовую норму, в порядке национализации с последующей передачей этих земель крестьянству бесплатно.
Внесенный несколько позже в Думу проект эсеров (33-х депутатов) вообще предлагал национализацию всей земли и передачу ее тем, кто ее обрабатывает на основе уравнительного землепользования по единой трудовой норме.
Все эти проекты были категорически отвергнуты правительством. В октябре 1905 г., когда угроза силового захвата помещичьих земель крестьянами представлялась правящим кругам реальной и страшной, сам царь и его окружение согласны были отдать половину помещичьих земель крестьянам, лишь бы сохранить другую половину. В подготовленном в Главном управлении землеустройства и земледелия под руководством его начальника Н.Н. Кутлера проекте закона предполагался принудительный выкуп около 25 млн. десятин помещичьих земель, пустовавших и сдававшихся в аренду (т.е. тех, где хозяйство велось полуфеодальными методами). Конечно, 25 млн. десятин было мало, чтобы удовлетворить крестьянскую нужду в земле, но характерно, что в октябре 1905 г. правительство готово было идти на принудительное отчуждение помещичьих земель. А летом 1906 г., когда угроза крестьянской революции отступила, правительство категорически отказалось даже обсуждать кадетский проект закона, хотя он, видимо, мог бы стать основой для какого-то компромисса, чтобы парламентским путем решить один из наиболее острых вопросов, стоявших перед Российским государством. Аграрные законопроекты Думы явились той последней каплей, которая переполнила терпение царя и правительства и 8 июля 1906 г. Дума была распущена.
Роспуск Государственной Думы вызвал разочарование в стране и нанес сильный удар по престижу правительства и лично императора как внутри страны, так и за рубежом. 230 депутатов Думы (кадеты и трудовики) не подчинились указу о роспуске и собрались в Выборге, который в то время находился в пределах Великого княжества Финляндского, входившем в состав Российской империи, но был недосягаем для российской полиции и жандармерии. В своем Выборгском воззвании они призвали народ к “пассивному сопротивлению” до созыва народного представительства, т.е. не давать ни копейки в казну, ни единого солдата в армию, не признавать государственных займов и т.д.
Правительство пыталось путем внесения “разъяснения” избирательного законодательства и прямого “нажима” на избирателей добиться приемлемого для себя состава новой Думы. Так, было “разъяснено”, что по крестьянским куриям могут голосовать не все крестьяне мужского пола, а лишь домохозяева (главы крестьянских дворов). Теперь все рабочие независимо от наличия ценза должны были голосовать только по рабочей курии.
Однако эти усилия не помогли. II Государственная Дума, собравшаяся 20 февраля 1907 г., оказалась еще более левой. Из 518 депутатов народнические партии получили 157 мест (трудовики— 104, эсеры— 37, народные социалисты— 16), социал-демократы — 65 мест. Всего левые партии получили 222 места или 43% голосов в Думе.
В центре внимания II Думы по-прежнему был аграрный вопрос. Несмотря на то что кадеты “смягчили” свою позицию, отказавшись от бесплатной передачи земли из государственного фонда в бессрочное и наследственное пользование, и предлагали передать ее в собственность за выкуп “по справедливой оценке”, т.е. выкуп переложить на самих крестьян, левые партии настаивали на национализации земли. По-прежнему на заседаниях II Думы звучали требования пересмотра Основных законов, расширения полномочий Думы и создания правительства ответственного перед ней. Разочаровавшись и во II Думе правительство искало повод для ее роспуска. 1 июня 1907 г. П.А. Столыпин, назначенный премьер-министром вместо И.Л. Горемыкина еще в июле 1906 г., потребовал отстранения от участия в работе Думы 55 депутатов фракции социал-демократов, а 16 из них— лишения депутатской неприкосновенности и предания суду за якобы подготовлявшийся ими заговор с целью свержения самодержавия. Дело против депутатов было сфабриковано охранкой. Конечно, социал-демократы добивались свержения самодержавия и это было записано в их программе. Но организовывать заговор с такой целью в момент спада революции было бессмысленно.
3 июня 19Q7r. был опубликован царский Манифест о роспуске II Государственной Думы и изменении Положения о выборах. Роспуск Думы нанес сильный удар по престижу царизма. Особенно чувствительным для правительства оказалось падение на 31"/о курса билетов российского государственного займа на международном валютном рынке. Издание нового Закона о выборах фактически явилось государственным переворотом, т.к. в соответствии с Основными законами царь не имел права без согласия Думы принимать новый закон о выборах. Попытки 1 и II Государственных Дум добиться создания парламентской монархии с правительством, ответственным перед парламентом, потерпели крах.
Новый избирательный закон на 33% увеличил число выборщиков от помещиков. Единая городская курия была разделена на две курии. Смысл этой новеллы состоял в том, чтобы предоставить сравнительно узкому слою самых богатых городских избирателей столько мест выборщиков, сколько и второй городской курии, где голосовали мелкие собственники городской недвижимости, мелкие чиновники, квартиросъемщики небольших квартир и т.д. Объективно зто давало перевес на выборах крупным землеаладельцам и крупной буржуазии. Рабочие теперь только в центральных губерниях голосовали по рабочей курии. В остальных губерниях им было предписано голосовать по второй городской курии, если у них был для этого необходимый имущественный ценз. Это новшество, во-первых, отстраняло от выборов значительную часть рабочих как не имевших ценза и, во-вторых, голоса тех, кто имел ценз и голосовал по второй городской курии, растворялись в массе голосов мелкой буржуазии, чиновников и т.д. Теперь голос одного помещика стал равен 260 голосам крестьян или 543 голосам рабочих. Численность лиц, обладавших активным избирательным правом, сократилась до 15% от общей численности населения Российской империи. Резко сокращено было количество депутатских мест от национальных окраин (от Польши 14 вместо 37, от Кавказа 10 вместо 29 и т.д.). Сокращена была и общая численность депутатов Думы (442 вместо 524).
Новый избирательный закон, нажим, осуществлявшийся местной администрацией, разгул погромов и террора, проводившихся черносотенцами, массовые репрессии властей дали свои результаты. В
III Думу было избрано: правых— 51, октябристов— 136, прогрессистов- 28, кадетов— 53, националистов —- 90, трудовиков — 13 и социал-демократов - 19 депутатов. Пост председателя Думы от кадетов перешел к октябристам. В III Думе, работавшей до 1912г., и IV Думе (1912-1917 гг.) правительство могло опираться на блок правых и октябристов, а если правые по каким-либо вопросам расходились с октябристами, то на блок октябристов с кадетами. Царь и правительство получили послушную (“карманную”) Думу. Но она не отражала истинных интересов социальных, групп населения и оказалась неспособной решить насущные задачи страны. Поскольку мирный конституционный путь решения основных вопросов был заблокирован, остался единственный путь — революционное свержение самодержавия. Царизм, совершив государственный переворот 3 июня 1907 г. повел страну прямиком к новой революции.§4. Аграрная столыпинская реформа
Император и его окружение понимали, что одними силовыми методами справиться с революционным движением и сохранить существующий режим невозможно. Необходимы были реформы, уступки, меру которых в конечном счете определял размах революционного движения, особенно крестьянского, поскольку крестьяне составляли подавляющее большинство населения страны.
В предшествующем параграфе говорилось, что некоторые частичные меры были проведены еще в 1905 г. Наконец, 5 октября 1906 г. был издан Указ об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей и лиц других податных сословий, который предоставил крестьянам и мещанам право поступления на государственную службу и учебу, расширил право на свободный выбор места жительства и т.д.
Однако все это были полумеры, а требовались гораздо более крупные реформы и, прежде всего, аграрная. К ее скорейшему проведению подталкивали проекты, выдвигавшиеся различными политическими силами в Государственной Думе. Для проведения реформ царь избрал П.А. Столыпина, доказавшего свою энергию и беспощадность в борьбе с революционным движением сначала на посту саратовского губернатора, а затем министра внутренних дел. Назначенный в июле 1906 г. премьер-министром (с сохранением поста министра внутренних дел) Столыпин провозгласил лозунг: “Сначала успокоение, а затем реформы”. Как именно осуществлялось “успокоение” подробно излагается в параграфе о карательной политике и карательных органах.
Важнейшей из комплекса реформ, задуманных Столыпиным, безусловно, явилась аграрная реформа. В противовес думским проектам, суть которых (при всех их различиях) в конечном счете сводилась к передаче крестьянам всей или части помещичьих земель, т.е. разрешение аграрного кризиса за счет помещиков, суть столыпинской реформы состояла в том, чтобы сохранив в неприкосновенности помещичье землевладение, разрешить аграрный кризис за счет перераспределения между крестьянами общинных крестьянских земель.
Сохраняя помещичье землевладение, Столыпин оберегал социальный слой помещиков как важнейшую опору царизма, учитывая, что в результате революции 1905-1907 гг. крестьянство уже не являлось такой опорой. Столыпин рассчитывал, расслоив крестьянство за счет перераспределения общинных
земель, создать слой новых собственников-фермеров как новую социальную опору власти. Иными словами, столыпинская реформа одной из важнейших своих целей имела, в конечном счете, укрепление существующего режима и царской власти.
Проведение реформы началось с издания 9 ноября 1906 г. Указа о дополнениях некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования. Хотя формально Указ был назван дополнениями к постановлениям по земельному вопросу, фактически это был новый закон, который радикально менял строй земельных отношений в деревне.
К моменту издания данного закона, т.е. к 1906 г., в России было 14,7 млн. крестьянских дворов, из которых 12,3 млн. имели земельные наделы, в том числе на общинном праве 9,5 млн., преимущественно в центральных регионах, черноземной полосе, на Севере и частично в Сибири, 2,8 млн. дворов— на подворном праве (в Западном и Привислинском краях, Прибалтике, Правобережной Украине). Политика царизма до Указа 9 ноября 1906 г. была направлена на сохранение общины как формы крестьянского самоуправления, обеспечивавшую административно-полицейский контроль (через земских начальников) за крестьянством, и как фискальной единицы, облегчавшей взимание налогов и сборов, поскольку входившие в общину крестьянские дворы были связаны круговой порукой.
С отменой круговой поруки община перестала быть фискальной единицей. А закон от 5 октября 1906 г., расширивший для крестьян свободу передвижения и поступления на службу и учебу, ограничил административно-полицейский контроль со стороны земских начальников. Отмена выкупных платежей превратила крестьян в собственников надельной земли, но на общинном или подворном праве, т.е. юридическими собственниками земли были или крестьянские общины (при общинном землепользовании), или крестьянские дворы (при подворном землепользовании), т.е. коллективные собственники. Исключение составляли Прибалтика, Привислинский и Западный края, где господствовала частная единоличная собственность на землю домохозяев — глав крестьянских дворов. Кое-где частная собственность на крестьянские земли, как исключение, имела место и в других регионах.
Столыпинский Указ от 9 ноября 1906 г. предоставлял крестьянам “право свободного выхода из общины, с укреплением в собственность отдельных домохозяев, переходящих к личному владению, участков мирского надела”. За выходящими из общины закреплялась земли, находившиеся в их фактическом пользовании, в том числе и арендуемые у общины (сверх полагающихся наделов), независимо от изменения числа душ в семье. Причем в общинах, где переделов не было в течение 24 лет, вся земля закреплялась бесплатно. А там, где переделы производились, излишки земли, сверх причитающихся на наличные мужские души, оплачивались по “первоначальной средней выкупной цене”, т.е. значительно дешевле рыночных цен. Эти правила были нацелены на то, чтобы побудить к скорейшему выходу их общины наиболее зажиточных крестьян, располагавших излишками надельных и арендованных земель.
Выходившие из общины домохозяева имели право требовать, чтобы полагающаяся им земля выделялась одним куском-отрубом (если выделяющийся двор остается в деревне) или хутором (если этот двор переносит усадьбу за пределы деревни). При этом преследовались две цели: во-первых, ликвидировать чересполосицу (когда надельные земли одного крестьянского двора находились отдельными участками в разных местах) — одну из важнейших причин отсталости агротехники; во-вторых, рассредоточить, разъединить крестьянскую массу. Объясняя политический смысл рассредоточения крестьянской массы, Столыпин писал, что “дикая, полуголодная деревня, не привыкшая уважать ни свою, ни чужую собственность, не боявшаяся, действуя миром, никакой ответственности, всегда будет представлять собой горючий материал, готовый вспыхнуть по каждому поводу”. Учитывая, что выделенные выходящим из общины дворам земли одним отрубом или хутором в большинстве случаев ущемляли интересы остальных общинников (поэтому общины могли не давать согласие на выделение), Указ 9 ноября предусматривал право требовать укрепления в личную собственность части общинной земли, которое должно быть удовлетворено общиной в течение месяца. Если же это не будет сделано в установленный срок, то выделение земли может быть оформлено распоряжением земского начальника, не считаясь с волей общины, т.е. принудительно.
Не надеясь получить одобрения Указа от 9 ноября 1906 г. II Государственной Думой, Столыпин оформил его издание в порядке ст. 87 Основных законов без Думы. И действительно, Указ получил поддержку только в III Думе, избранной после третьеиюньского государственного переворота 1907 г., по новому избирательному закону. Опираясь на голоса правых и октябристов, правительство добилось, наконец, его утверждения 14 июня 1910 г. в виде закона. Более того, правооктябристское большинство III Думы дополнило этот закон новым разделом, в котором указывалось, что те общины, в которых переделы не производились с 1863 г., должны считаться перешедшими к участково-подворному наследственному землепользованию. Иными словами, закон 14 июня 1910 г. принудительно распускал указанную категорию общин независимо от желания крестьян. Последовавший затем закон от 29 мая 1911 г. сделал заключительный шаг к уравнению правового статуса надельных и частновладельческих земель. Юридическими собственниками хуторов и отрубов, а также надельных земель в принудительно распущенных общинах, если в составе надельной земли была хотя бы небольшая часть купленной земли, признавались домохозяева, т.е. главы крестьянских дворов, а не весь крестьянский двор как коллективный собственник (как это имело место ранее).
Однако, несмотря на сильнейший правительственный нажим, крестьянство в своей массе не восприняло реформу. Всего за период с 1907 по 1916 г. из общин вышло чуть более двух миллионов крестьянских дворов. Кроме того, 468,8 тыс. дворов в тех общинах, в которых с 1863 г. не было переделов, получили акты о собственности на свои земли без своего согласия, т.е. насильно. Всего таким образом выбыло из общин около 2,5 млн. крестьянских дворов, (примерно 1/5 общинных дворов к их количеству на 1906 г). К 1916 г. из общины вышла примерно1/6 часть общинников (более 73% из них против воли односельчан). Значительное число крестьян (там, где общины распускались принудительно) вышли против своей воли.
Как уже говорилось, целью реформы было перераспределение общинной земли. Как заявил в Государственной Думе один из ближайших сотрудников Столыпина— главноуправляю-щий землеустройства и земледелия А.В. Кривошеин, земля должна находиться в руках “того, кто лучше других сумеет взять от земли все, что она может дать”, и ради этого надо отказаться от “несбыточной мечты, что в общине все могут оказаться сытыми и довольными”. В перераспределении земли он видел залог того, что “широкий общий подъем сельского хозяйства— дело недалекого будущего”. И действительно, основными продавцами земли оказались вышедшие из общины малоземельные и безлошадные общинники. Продавая землю, они уходили на заработки в город или ехали на новые земли (в Сибирь, на Дальний Восток, в Среднюю Азию).
Хотя многие крестьяне хотели прикупить земли, однако это оказалось вовсе не простым делом. Потребных для проведения реформы денег (а эта сумма была определена в 500 млн. золотых рублей) у государства не оказалось. Сумма, реально выделенная для финансирования реформы (выдачи государственного кредита), была совершенно недостаточна и к тому же разворована чиновниками и до крестьян не дошла. Надеяться можно было только на кредит Крестьянского банка. Специальным указом, принятым тоже в ноябре 1906 г., отменялся существовавший ранее запрет отдавать в залог надельные крестьянские земли. Крестьянскому банку разрешалось под залог надельной земли выдавать ссуды для покупки земли при расселении на хутора и отруба, на улучшение агротехники (покупку сельскохозяйственных машин) и т.д.
Однако Крестьянский банк скупая земли по 45 рублей за десятину (немного больше гектара), продавал их по 115-125 рублей за десятину, а кредит под залог земли и на сравнительно краткие сроки выдавал на кабальных условиях. При неуплате в срок процентов и очередных платежей по возврату долга банк отбирал у должников и продавал заложенную землю. Деньги, которые шли на покупку земли и выплату процентов по кредитам, ложились накладными расходами на цену сельскохозяйственной продукции крестьянских хозяйств. И все же, несмотря на высокую цену и кабальные условия, часть крестьян-середняков и даже бедняков покупали землю, отказывая себе во всем, стремясь “выбиться в люди”. Покупали землю и богатые крестьяне, превращая свои хозяйства в основанные на капиталистических принципах и наемном труде товарные фермы. Но еще больше землю покупали лица, как тогда их называли, некрестьянского сословия, не занимавшиеся крестьянским трудом, из числа сельской и мелкой городской буржуазии, скопившие себе капитал не за счет работы на земле, а иными путями: волостные старшины и писари, владельцы винных лавок, полицейские, духовенство, торговцы и т.д. Эта категория скупала землю для спекуляции (ведь земля постоянно дорожала) и для сдачи ее в аренду тем же крестьянам, причем арендная плата доходила до половины урожая. Таким образом, переход земли в аренду означал обогащение сельских паразитов-рантье за счет крестьян.
Поскольку практика скупки земли для спекуляции и сдачи в аренду получила широкое распространение, правительство, обеспокоенное этим явлением, издало циркуляр, устанавливающий норму покупки надельной земли не более 6 наделов в пределах одного уезда. Однако в действительности многие спекулянты и рантье скупали (используя продажность чиновников и взятки) по 100-200 наделов.
Важным элементом столыпинской реформы явилась переселенческая политика. В сентябре 1906 г. часть земель, принадлежащих царской семье в Западной Сибири, на Дальнем Востоке, Казахстане и Киргизии, передана была для переселения крестьян из Центральной России. Переселением крестьян правительство пыталось решить ряд проблем: во-первых, разрядить аграрное перенаселение в центре страны и прежде всего в Черноземье; во-вторых, за счет увеличения численности русского населения усилить свою социальную базу на национальных окраинах: в-третьих, приступить к освоению необжитых и нередко пустынных регионов страны (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке). Среди переселенцев преобладало беднейшее крестьянство. Всего за 1906-1914 гг. за Урал переселилось 3,1 млн. человек, но далеко не все получили собственную землю. Примерно 1/4 поселенцев приходилось арендовать землю у местных крестьян.
Оценивая итоги столыпинской реформы, справедливости ради, надо отметить, что к 1914 г. в сельском хозяйстве России имелись определенные положительные сдвиги. Во-первых, увеличилась на 10,5 млн. десятин площадь посевов за счет освоения целины в Сибири и Казахстане. Во-вторых, возрос общий валовой сбор зерна: пшеницы на 12%, ржи - на 7,4%, овса - на 6,6% как за счет расширения посевных площадей, так и роста урожайности. Но увеличение сбора зерна было не таким уж значительным и было использовано не на рост животноводства (“перегон зерна и кормов на мясо и масло”), что является показателем интенсивности сельского хозяйства, а на увеличение экспорта зерна за рубеж, в том числе и за счет сокращения внутреннего потребления. По расчету на 100 жителей населения число скота уменьшилось из-за нехватки кормов.
Однако эти положительные сдвиги нельзя связывать только со столыпинской реформой. Серьезнейшую роль сыграла отмена выкупных платежей, которые составляли 89 млн. рублей золотом в год, почти половина той суммы, которую выручали за экспорт хлеба. Немалую роль сыграли и удачные погодные условия, обусловившие хорошие урожаи в 1909 и 1910 гг. Однако вслед за этим последовал тяжелый неурожай 1911 г., поразивший более 20 губерний. Десятки миллионов крестьян были вновь обречены на муки голода. Характерно: больнее всего неурожай ударил по тем губерниям, где наиболее активно насаждались хутора и отруба, показав тем самым, что община оказалась более устойчива по отношению к стихийным бедствиям и иным чрезвычайным ситуациям.
В целом столыпинская реформа не дала тех результатов, на которые надеялось правительство. Во-первых, неурожай 1911 г. показал, что реформа не создала устойчивой тенденции к росту сельскохозяйственной продукции, во-вторых, реформа не решила главный вопрос: не устранила крестьянское малоземелье и аграрное перенаселение. Хотя часть крестьян и переселилась за Урал, а часть, продав землю, ушла в города, но, во-первых, до полумиллиона из них вернулись обратно, а, во-вторых, численность крестьянского населения за счет рождаемости росла примерно на 2% в год, что вело к дальнейшему дроблению крестьянских дворов, а, следовательно, и крестьянских наделов. Так и не удалось создать слой богатых фермеров-собственников земли, которые вели бы хозяйство по-капиталистически, с применением наемного труда, такой слой, чтобы он мог стать прочной социальной опорой царского режима. Хотя применение машин в сельском хозяйстве увеличилось, все же серьезных сдвигов в улучшении агротехники на селе добиться не удалось. Ведь по-прежнему почти половина пахотных земель принадлежала помещикам, значительная часть из которых сдавала землю крестьянам в аренду на кабальных условиях. И крестьяне ее обрабатывали своим инвентарем в порядке отработки арендных платежей. Более того, как уже говорилось, в ходе реформы и часть крестьянских надельных земель перешла к новым землепользователям-рантье, которые также сдавали землю крестьянам в аренду. Иными словами, площадь арендованных земель, обрабатывавшихся крестьянским инвентарем, увеличивалась, что отнюдь не способствовало распространению прогрессивной агротехники. Увеличение арендных платежей, общая сумма которых к 1917 г. вместе с расходами на покупку земель дошла до 700 млн. рублей в год, тяжелым прессом ложилось на крестьянство.
Столыпину не удалось ликвидировать крестьянскую общину. Как уже говорилось, из общины несмотря на административный нажим вышло не более 1/6 части крестьянских семей. Причем наибольшая их часть вышла в 1908-1909 гг. В дальнейшем этот процесс постепенно затухает. Кроме того, переселившиеся в Сибирь крестьяне стали вновь объединяться в общины. Что же обусловило устойчивость общины? Некоторые историки объясняют это консервативностью крестьянства. Частично это так. Но главная причина в другом. Община давала крестьянам чувство определенной социальной защищенности: окажись крестьянская семья в критическом положении, община (мир) не даст ей погибнуть. Особенно это было важно в условиях России, где большая часть сельскохозяйственных угодий находится в зоне рискованного земледелия. Нельзя не учитывать и жесткости российского климата, из-за чего затраты на обеспечение жизнедеятельности общества и ведение сельского хозяйства значительно выше, чем на Западе. Российское крестьянство на своем историческом опыте убедилось, что противостоять силам природы путем коллективных усилий легче. Поэтому у него выработался своеобразный общинный (коллективистский) менталитет, отличный от менталитета крестьянства на Западе. Наконец, община содержала определенную сельскую инфраструктуру (сельские школы, богадельни для престарелых, ссудно-кредитные товарищества, ремонт дорог, мостов местного значения и т.д.). В рамках общины развивались крестьянские кооперативные общества по совместному использованию сельскохозяйственной техники (жаток, молотилок, сепараторов и т.д.), сбытовые, закупочные, овощеводческие и иные сообщества. Характерно, что большую часть земель, выставленных на продажу, покупали сельские общины. Так, частные лица купили за 1913 г. 3,67 млн. десятин, а крестьянские кооперативы и сообщества— свыше 10 млн. десятин.
Таким образом, столыпинская реформа не решила аграрную проблему в стране. Наоборот, она ее обострила. Сохранение в стране крупного помещичьего землевладения с его полуфеодальными методами эксплуатации, новые финансовые тяготы для крестьян в виде расходов на покупку земли и арендные платежи, обезземеливание значительной массы крестьян и превращение их в батраков существенно способствовало приближению революции в России.
§5. Попытки реформ местного управления. Вопрос о школьной реформе
Ликвидация крестьянских общин, предусмотренная столы-пинской реформой, неизбежно ставила вопрос о дальнейшем существовании общинного сельского и волостного самоуправления, административно-судебных функциях общинных сельских сходов, волостных правлений и волостных судов, а также административного полицейского надзора за крестьянским самоуправлением со стороны земских начальников и губернских по крестьянским делам присутствий. Ликвидация общины была связана с судьбой сельской инфраструктуры, которая содержалась за счет общин. Иными словами возникала проблема радикальной реформы низовых звеньев местного самоуправления и административного надзора.
Разработанная Столыпиным программа реформ местного управления и самоуправления была изложена в его речи 3 марта 1907 г. на заседании II Государственной Думы. Она предусматривала упразднение волостных правлений (органов сословного крестьянского самоуправления) и учреждение вместо них выборных всесословных волостных земских собраний и управ. Именно к ним и должны были перейти все вопросы, связанные с сельской инфрастуктурой, которыми раньше занимались сельские общины. При этом в состав волости включались не только крестьянские, но и помещичьи земли, на которые соответственно перекладывалась и часть волостных денежных повинностей. Бессословными должны были стать, по мнению Столыпина, также уездные и губернские земские учреждения. Выборы по-прежнему должны были проводиться по куриальной системе, но дворянская курия подлежала упразднению, а вместо нее предлагалось учредить две землевладельческие курии, объединявшие дворян и недворян и различавшиеся по размерам имущественного ценза. В первой из них объединялись владельцы крупных имений, среди которых все больше становилось купцов и предпринимателей, скупавших дворянские имения. Во второй землевладельческой курии ценз снижался с тем, чтобы дать доступ в земские учреждения кулачеству и фермерам (или новым “чумазым лендлордам”, как их тогда называли). В третью курию должны были войти владельцы городских имуществ и торгово-промышленных предприятий. И, наконец, четвертую курию составили бы представители, избранные от волостных земств.
Наиболее существенной новеллой в законопроекте было уравнение в правах землевладельцев дворянского и недворянского происхождения. Однако интересы крупных собственников защищались тем, что они при наличии максимального земельного ценза входили автоматически в состав волостного земства, что создавало прочные позиции землевладельцам на волостном уровне. За первой землевладельческой курией сохранялась, как минимум 1/4 часть мест в уездном земстве.
Реформы местного управления и самоуправления натолкнулись на сопротивление дворянства. Основные возражения сводились к тому, что реформы устраняют (или по меньшей мере ослабляют руководящую роль его в уезде. Образование всесословного волостного земства и расширение земского избирательного права также подрывает роль дворянства. Наконец, возражая против упразднения волостных судов по крестьянским делам, правые силы по существу боролись за сохранение в неприкосновенности сословного строя в России. Хотя законопроект о введении земств в западных губерниях вопреки сопротивлению Государственного Совета был принят в порядке ст. 87 Основных законов, но, как и другие законопроекты о реформах местного самоуправления, так и не был реализован вплоть до февраля 1917 г. Император согласился на проведение данного законопроекта в порядке ст. 87 только тогда, когда Столыпин пригрозил своей отставкой. А отставка премьера из-за отклонения одной из палат парламента правительственного законопроекта неизбежно создала бы парламентский прецедент, которого царь не хотел допускать. Закон о реорганизации местного суда (восстановлении института мировых судов) начал в некоторых губерниях осуществляться накануне первой мировой войны. Однако сохранение при этом сословных волостных судов по крестьянским делам практически отрицало идею, ради которой этот закон проектировался.
Таким образом царизм оказался полностью неспособным реформировать систему местного самоуправления, повысить ее эффективность и приспособить к меняющимся условиям. Одновременно с реформой земского самоуправления предполагалось реформировать местные судебные органы: упразднить сословные волостные крестьянские суды и вместо них восстановить мировые суды (замененные в 1889 г. земскими начальниками с административно-судебными полномочиями в отношении крестьян).
Эта реформа имела бы особое значение для сельской буржуазии, конфликты которой с общиной должны были рассматриваться впредь не в волостном суде, руководствовавшимся обычным правом, где обычай мог обернуться против частного землевладельца, а в мировом суде, где на страже священной частной собственности стоял закон. Восстановление мировых судов означало и упразднение одиозного института земских начальников.
Наряду с реформами местного самоуправления и суда, Столыпин предполагал существенно реорганизовать и местное административное управление, особенно на уровне уезда. Дело в том, что должностные лица уездной администрации (исправник, земские начальники, податной инспектор), представители ведомств (государственных имуществ, удельного и др.) подчинялись своему губернскому начальству и были независимы друг от друга. На различных коллегиальных совещаниях председательствовал уездный предводитель дворянства так же, как и в уездном земском собрании и попечительском совете учебных заведений. Единого должностного лица, ответственного за уезд в целом, практически не было.
Столыпин предложил учредить в уезде должность начальника уезда с подчинением ему как полиции, так и всех остальных служб уездного масштаба и их руководителей. Предполагалось установить для них систему двойного подчинения как начальнику уезда, так и своему губернскому начальству. На губернском уровне Столыпин также предлагал усилить власть губернаторов, подчинив им все силы полиции, действующей в губернии (в том числе жандармерию и охранные отделения), и создать для управления ею должность заместителя губернатора по полиции и управленческий орган при нем (об этих предложениях см. подробнее в параграфе о полиции). Одним из важнейших аспектов реформ, предложенных Столыпиным, явилось стремление усилить русское влияние на национальных окраинах. Пути достижения этой цели Столыпин видел, во-первых, в увеличении удельного веса русского населения в национальных регионах, что предполагалось достичь за счет активного переселения русских из центральных районов на окраины (о чем уже выше говорилось в связи аграрной реформой). Во-вторых, в усилении влияния русского населения в местном управлении. В этом направлении предусматривались определенные меры. В частности, в законе о введении земских учреждений в шести западных губерниях, принятым Думой в 1910 г., предусматривалось существенное понижение имущественного ценза по курии уездных землевладельцев. Это было сделано для того, чтобы “разбавить” помещиков (в основном поляков-католиков) сельской буржуазией (преимущественно православными — украинцами, белорусами, русскими) в земских собраниях. Аналогичная мера предусматривалась в проекте Городового положения для Польши, в котором в первую курию городских избирателей включались не только домовладельцы (поляки-католики), но и квартиросъемщики (русское чиновничество и интеллигенция). Нельзя в этой связи не упомянуть и о том, что из состава Царства Польского была выделена Холмская губерния, причисленная к русским губерниям. Но, учитывая, что там все же много было землевладельцев — польских дворян-католиков, то для выборов в земские и городские органы самоуправления учреждались национальные курии: польская и русская. Причем в русских куриях имущественный ценз был существенно ниже, чем в польской.
Третьим направлением национальной политики явилось сокращение представительства от национальных окраин Государственной Думе, что было осуществлено с принятием избирательного закона от 3 июня 1907 г., анализ которого уже дан выше. Нельзя не сказать и об ограничении автономии Финляндии, осуществленном в 1909-1910 гг. В частности, ограничивались права сейма (парламента) — началось введение русского языка в делопроизводство, суживались полномочия таможни на российско-финляндской границе, финская марка заменялась рублем, финляндские стрелковые батальоны' включались в состав российской армии.
Наконец, говоря о проектах столыпинских реформ, нужно упомянуть и о проекте школьной реформы. Суть ее сводилась к попытке введения всеобщего бесплатного начального образования. Однако эта попытка встретила такой жесткий отпор правых кругов (в частности Совета объединенного дворянства), а также церкви, что во внесенном весной 1909 г. в Думу проекте Правил о начальных училищах Столыпин отказался от провозглашенного им ранее принципа единства школы, оставив в руках Синода руководство церковно-приходскими школами. Согласился Столыпин оставить за предводителями дворянства и председательствование в уездных училищных советах. Несмотря на эти уступки, законопроект надолго застрял в Государственном Совете, а когда перед самым началом мировой войны он все же принимается, школьная реформа наталкивается на отсутствие у казны средств.
Изменение социальной структуры общества в результате начавшегося еще с 80-х гг. XIX в. промышленного переворота (рост численности городского населения, формирование обширного слоя индустриальных рабочих) обусловило необходимость реорганизации полиции. В феврале 1899 г. был принят закон “Об усилении полиции в районе промышленных заведений”, предусматривавший создание специализированной фабрично-заводской полиции. В ее обязанности входила не только охрана промышленных предприятий и обеспечение порядка в их помещениях, но и борьба с забастовками и волнениями рабочих. В финансировании полиции участвовали владельцы предприятий.
В связи с ростом уголовной преступности, как следствия урбанизации и кризиса, в ряде крупных городов учреждались сыскные отделения (уголовный розыск). Формы и методы их работы длительное время не были урегулированы в законодательном порядке. Только в июле 1908 г. появляется закон “Об организации сыскной части”. В его развитие в 1910 г. утверждена Инструкция чинам сыскных отделений, определившая порядок деятельности, права и обязанности сотрудников этих отделений. Если общая (и тем более политическая) полиция была милитаризованна и ее сотрудникам присваивались воинские звания, то служащие сыскных отделений, как правило, офицерских званий не имели. Только руководителям отделений присваивались гражданские классные чины, а рядовые сыщики являлись вольнонаемными.
В связи с обострением,социальной напряженности в деревне и крестьянскими выступлениями в 1903 г., была проведена частичная реорганизация сельской полиции. Дело в том, что по старой традиции вспомогательные полицейские функции осуществлялись в порядке повинности выборными от крестьян десятскими и сотскими под руководством урядников. В связи с политической ненадежностью сотских и десятских, которые нередко сами участвовали в крестьянских волнениях, правительство ввело вместо сотских от крестьян штатные должности сельских стражников— государственных служащих, получавших зарплату из казны. Для крестьян натуральная повинность вспомогательной полицейской службы заменялась специальным денежным сбором.
Участившиеся массовые антиправительственные выступления, в том числе вооруженные, вынудили правительство в помощь полиции привлекать войска, преимущественно казачьи части, как более надежные. Это потребовало уточнения в законодательстве; порядка привлечения войск в помощь гражданским властям.
Особенно широко использовались войска вовремя Кровавого воскресенья
9 января 1905 г. Крупные части армии и даже флота подавляли вооруженные восстания на броненосце “Потемкин”, крейсере “0чаков” и других военных кораблях, в крепостях Кронштадт и Свеаборг.Лейб-гвардейский Семеновский полк потопил в крови декабрьское вооруженное восстание в Москве. На всю страну прогремел приказ товарища (заместителя) министра внутренних дел, ведавшего полицией и корпусом жандармов, генерала Д.Ф. Трепова, получившего приказ царя: “патронов не жалеть
и холостых залпов не давать”. На территории
82 губерний Российской империи было объявлено чрезвычайное и даже военное положение. Соответственно расширились полномочия местных губернаторов и полицейских властей, а в местностях, объявленных на военном положении, власть переходила в руки военного командования. В ряде местностей учреждались генерал-губернаторства с передачей генерал-губернаторам полномочий командующих войсками военных округов. В дополнение к уже существовавшим генерал-губернаторам Киевскому, Туркестанскому, Степному, Иркутскому, Варшавскому, Кавказскому наместничеству 9 ноября 1905 г. было учреждено генерал-губернаторство Прибалтийское с включением в него Лифляндской, Курляндской, Эстонской губерний. Поскольку генерал-губернаторства объявлялись на военном положении, то на основании Закона о военном положении 1892 г. военные власти получали право передавать дела гражданских лиц на рассмотрение военно-окружных судов, которые решали их по законам военного времени. Был организован ряд карательных экспедиций под командованием генералов А.Н. Меллер-Закомельского, П.К. Рененкампфа и др.В местностях, объявленных на военном и чрезвычайном положении, а также в районе действия карательных экспедиций только что назначенным премьер-министром П.А. Столыпиным были введены военно-полевые суды. Эти суды составлялись приказом командира воинской части в составе
5 офицеров данной части. Они должны были рассматривать дела гражданских лиц, обвиненных в участии в мятеже и иных преступлениях против существующего строя. Дела рассматривались в упрощенном порядке без участия прокурора и адвоката, как правило, в течение суток. Обжалования приговора и ходатайства о помиловании не допускались и приговор к смертной казни через расстрел или повешение приводился в исполнение немедленно. Не случайно Столыпин получил в народе прозвище “вешателя”, а виселицу стали называть “столыпинским галстуком”. По подсчетам известного историка К.Ф. Шацилло, в 1905 г. для подавления революции правительство командировало 213 пехотных рот и 66 эскадронов кавалерии и казачьих сотен и 83355 солдат в составе отдельных команд. В 1907 г. против крестьянских волнений войска привлекались 9771 раз. При этом в войне против собственного народа использовались пулеметы и даже артиллерия.В годы первой революции и после ее подавления активизировалась деятельность политического сыска
— охранных отделений. Теперь их сеть покрывает практически всю территорию страны. Они вели борьбу с революционным подпольем как путем наружного наблюдения, т.е. слежки за членами революционных организаций, так и при помощи секретной агентуры, внедрявшейся в подпольные сообщества для так называемого “внутреннего освещения”. Нередко такие секретные агенты играли роль провокаторов, подстрекая, а то и лично участвуя даже в террористических актах. Одним из таких провокаторов был Евно Азеф—руководитель партии эсеров, лично организовавший ряд террористических актов. Агент-провокатор киевского жандармского управления Мордух Богров 1 сентября 1911 г. застрелил Столыпина. А секретный агент Роман Малиновский стал даже депутатом Государственной Думы и лидером ее большевистской фракции. В целях координации деятельности низовых (губернских) охранных отделений образуются так называемые “районные охранные отделения”, каждое из которых должно было руководить работой таких отделений нескольких губерний. Иными словами, возникли своеобразные “охранные округа”. Общее руководство деятельностью охранных отделений осуществлял Особый отдел Департамента полиции. Он же руководил и оперативной работой жандармских управлений.Для борьбы с революционными центрами за рубежом Департамент полиции активизирует свою заграничную агентуру. В российское посольство в Париже, где находился заведующий заграничной агентурой, стекалась вся информация о деятельности революционной эмиграции. Царская охранка оперативно сотрудничала с органами политического сыска Франции, Англии, Германии и других государств.
Деятельность жандармских органов и охранки была ориентирована исключительно на борьбу с революционным движением. Революция
1905-1907 гг. серьезно напугала правительство. Сразу же после ее подавления начинается поиск путей совершенствования и усиления полиции.При существовавшей системе все полицмейстеры уездных городов и исправники уездных управлений подчинялись губернатору напрямую, а губернские жандармские управления и охранные отделения были независимы от него и подчинялись непосредственно МВД. Это вело к разобщенности аппарата.
Проект полицейской реформы в
1907 г. выдвинул премьер-министр (он же министр внутренних дел) Столыпин. Ее содержание Столыпин изложил в своей речи на заседании II Государственной Думы в марте 1907 г. Столыпинский проект содержал ряд положений об усилении взаимодействия различных полицейских служб как на министерском, так и особенно на губернском уровне. Столыпин предлагал учредить губернские полицейские управления, объединявшие деятельность всех видов полиции (уголовного розыска, жандармерии, охранки) и подчинить их губернатору, увеличить зарплату, издать единый Устав сыскной полиции.Многочисленные проекты, направленные на совершенствование полицейского ведомства, привели к тому, что
23 октября 1916 г. было принято постановление Совета министров “Об усилении полиции в 50 губерниях Империи и об улучшении служебного и материального положения губернских чинов”. Это постановление так и не успели провести в жизнь. История показала, что сохранить правящий режим только лишь силовыми, полицейскими мерами невозможно. Следует отметить, что полиция оказалась верна свергнутому режиму. Петроградское жандармское управление и ряд полицейских участков во время Февральской революции (27 февраля 1917 г.) были разгромлены и сожжены, многие полицейские арестованы. Временное правительство издало постановление об упразднении Департамента полиции, а 19 марта 1917 г. был распущен отдельный корпус жандармов, его дела были переданы военному ведомству.Таким образом, российская полиция не только фактически, но и юридически прекратила свое существование.
§7. Организация государственных финансов
Финансовая система царизма к началу XX в. сохраняла серьезнейшие пережитки феодализма. В налоговом отношении население страны все еще разделялось на две основные категории: привилегированное (неподатное) и податное население. Подушная подать, которую платили лишь крестьяне и мещане (т.е. низы городского населения), была в основном отменена в 80-е гг., но вместо нее были введены всесословный поземельный налог и промысловый сбор. В ряде местностей подушная подать сохранялась до 1907 г. К тому жена землях, принадлежавших царской семье (так называемых кабинетских и удельных) на Алтае, в Забайкалье, Сибири, Польше и т.д., крестьяне по-прежнему платили феодальную ренту. С коренного населения Крайнего Севера в Сибири, Архангельской и Пермской губерний собирались ясак и оброчная подать (в основном меховыми шкурками).
Кроме всесословных налогов (поземельного и промыслового) крестьяне платили мирские сборы и повинности, сборы на обязательное страхование строений, починку проселочных дорог и мостов, содержание сельских школ, призрение инвалидов и сирот, содержание должностных лиц по крестьянскому самоуправлению - сельских старост, волостных правлений и т.д. Наконец, тяжким бременем на крестьян ложились выкупные платежи за землю до их отмены в 1907 г.
Однако прямые, налоги составляли не более 20% в доходной части бюджета. Значительно большую долю (более 30%) составлял доход от водочной монополии, а вместе с косвенными налогами на сахар, керосин, спички и т.д. это давало более половины доходов, всей своей тяжестью ложившихся прежде всего на низшие слои населения и особенно крестьянство. Большой доход приносили таможенные пошлины от вывоза за рубеж хлеба и иных сельскохозяйственных продуктов.
Правительство ввело в стране золотое денежное обращение. По указу от 29 августа 1897 г. кредитные рубли: (бумажные ассигнации) стали свободно обмениваться на золотые монеты (червонцы 10-рублевого достоинства) по курсу 1 кредитный рубль на 66 1/3 копейки золотом. Государственный банк мог выпускать необеспеченные золотом кредитные рубли на сумму не свыше 300 млн. рублей. Все остальные кредитные билеты (ассигнации) должны были обеспечиваться золотом “рубль за рубль”. Таким образом, русские рубли стали конвертируемой валютой и охотно принимались к оплате в любой стране мира.
Крупнейшей статьей расходной части бюджета были военные расходы. Русско-японская война обошлась государственному казначейству более чем в 2,6 млрд. рублей золотом (только прямых расходов), а все потери народного хозяйства составили 4-5 млрд. золотых рублей. На войну были почти полностью израсходованы неприкосновенные запасы военного и морского ведомств. Колоссальные военные расходы, а также траты на подавление революции поколебали всю финансовую систему Российской империи, создали угрозу прекращения обмена кредитных билетов на золото. А это означало бы финансовое банкротство государства и возможное падение царского режима. Выручил царский режим только предоставленный Францией в 1906 г. огромный внешний заем (почти в 800 млн. золотых рублей). Так республиканская Франция спасла самодержавие в России.
Строительство нового флота взамен погибшего в войне, перевооружение армии поглощали огромные средства. Строительство нового флота (без расходов на армию) было исчислено Морским министерством в
5 млрд. рублей золотом (годовой бюджет России в 1908 г. составлял 2,6 млрд. золотых рублей).Крупной статьей расходов было содержание бюрократического управленческого аппарата, полиции, жандармерии и тюрем.Огромных средств требовало содержание императорского двора, хотя императору лично и его семье и без того принадлежали огромные богатства. Так, только земельные владения царской семьи оценивались в
100 млн. рублей, в 160 млн. рублей - драгоценности семьи Романовых, собранные ими за 300 лет царствования. Царь получал также проценты с капиталов, находившихся в ряде английских и немецких банков. Только в Лондонском банке хранилось свыше 200 млн. рублей царских денег. Ежегодный личный доход царя превышал 20 млн. рублей золотом. И при таких личных доходах царя из госбюджета на содержание императорской семьи ежегодно выделялось еще 11 млн. рублей, причем Дума не имела права даже обсуждать данную статью расходов. Каждому новорожденному императорской крови полагался капитал в 1 млн. рублей, такая же сумма выдавалась каждой великой княжне при выходе замуж, а каждый великий князь, достигший совершеннолетия, ежегодно получал ренту в 200 тыс. рублей.У императора и его семьи было множество резиденций
-роскошных дворцов: Зимний, Аничков, Мраморный в Санкт-Петербурге; Александровский и Екатерининский в Царском селе, дворцы в Петергофе, Ораниенбауме, Гатчине, в Ливадии (Крым), на Кавказе и т.д. К тому же личные доходы императора и имущество императорской семьи были освобождены от всех налогов и сборов. Недешево обходилась России семейка Романовых. Для сравнения можно сказать, что на содержание всех высших учебных заведений по бюджету 1907 г. было выделено 6,9, а 1912 г.—7,6 млн. рублей.Крупными статьями расходов были также дотации православной церкви (она финансировалась государством), расходы на проведение аграрной реформы и на обслуживание государственного долга (выплаты процентов и т.д.). А этот долг в
1908 г. достигал астрономической суммы— 8,5 млрд. золотых рублей, из которых 5,5 млрд. были внешние долги.В результате двух удачных сельскохозяйственных сезонов, когда были собраны рекордные для России урожаи, и начавшемуся с
1910 г. промышленному подъему доходы по государственному бюджету несколько увеличились. Но это увеличение почти целиком уходило на финансирование перевооружения армии, флота и строительство стратегических дорог к западной границе.§8. Реорганизация вооруженных сил
В результате поражения в русско-японской войне и революционных волнений в армии и на флоте вооруженные силы Российской империи стали практически небоеспособными. Армия потеряла большую часть своего вооружения. От флота осталась только Черноморская эскадра, но она была заперта в Черном море, т.к. проливы Босфор и Дарданеллы были закрыты Турцией для прохода русских военных кораблей. Практически не осталось запасов вооружения, боеприпасов и снаряжения.
Возникла проблема восстановления боеспособности вооруженных сил как важнейшего силового института государства, но решать ее оказалось чрезвычайно затруднительно из-за крайне сложного финансового положения страны. На заседании Совета государственной обороны в апреле 1907 г. было решено начать с восстановления флота. Такое решение объяснялось тем, что в связи с гибелью Балтийского флота в Цусимском сражении балтийское побережье России оказалось практически незащищенным, как и столица— Санкт-Петербург. Построенный в Англии (1907 г.) принципиально новый линейный корабль типа “дредноут” заставил все морские державы ускоренными темпами обновлять флот. В мире развернулась ожесточенная гонка морских вооружений. Дредноуты стали строить не только европейские державы, США и Япония, но даже Турция, Чили и Бразилия. На заседании Совета государственной обороны министр иностранных дел А.П. Извольский заявил, что “линейный флот нужен России вне всякой зависимости от обороны наших берегов, а для участия в разрешении предстоящих мировых вопросов, в которых Россия отсутствовать не может”. Иными словами, без флота Россия не могла считаться великой державой. В 1909 г. были заложены для Балтийского флота четыре линейных корабля (“Петропавловск”, “Севастополь”, “Гангут” и “Полтава”), а также несколько эсминцев, подводных лодок, тральщиков и т.д. Что касается армии, то из-за нехватки средств она получила немного денег на частичное восстановление израсходованных мобилизационных запасов. Тогда сухопутные генералы на заседании Совета государственной обороны устроили “бунт на коленях”, а военный министр генерал А.Ф. Редигер врезкой форме заявил о небоеспособности армии (что ему стоило отставки), армия получила еще немного денег на совершенствование артиллерии.
Однако без реогранизации армии не обошлось. Был упразднен Совет государственной обороны во главе с его председателем великим князем Николаем Николаевичем, назначен новый военный министр В.А. Сухомлинов. Изменилось комплектование войск: вводилась территориальная система, когда каждый корпус и каждая дивизия имели свои районы комплектования. Это при слабой развитости железных дорог позволяло существенно сократить воинские перевозки. Однако, помня уроки волнений в армии в 1905-1906 гг.. власти считали, что в частях должно быть неболее 30% местных уроженцев, а фабрично-заводские рабочие направляться в воинские части подальше от места жительства, призывники нерусских национальностей в частях не должны превышать 10-15%. Эти меры усиливали надежность армии.
В соответствии с утвержденными царем в 1910 г. Указаниями командующим войсками на случай войны с державами Тройственного союза фронт развертывания русских армий переносился на линию Гродно-Белосток-Брест-Проскуров. Отвод значительной части войск от границы и упразднение первой линии вызвал протесты союзницы России — Франции. Правительство и генеральный штаб Франции требовали выдвижения русских войск на границу с Германией и увеличения их численности, восстановления русских крепостей в Польше. Франция даже предложила дополнительные кредиты для перевооружения армии и строительства стратегических железнодорожных и шоссейных путей к западной границе.
Реальная реорганизация вооруженных сил России началась с 1912 г. В связи с балканскими войнами 1912—1913гг.и усилившейся активностью германской и австрийской дипломатии на Балканах и в Турции, стремившейся подорвать там традиционные позиции России, резко увеличилась опасность возникновения большой войны.
В 1913 г. была утверждена Большая программа усиления армии. Она предусматривала рост численности войск как в мирное, так и особенно в военное время, насыщение их артиллерией, инженерными частями, авиацией, а также перевооружение армии новой техникой. Завершить программу реорганизации и перевооружения армии предполагалось в 1917 г. В 1912 г. был принят новый Устав о воинской повинности, который существенно сокращал льготы по призыву на военную службу по образованию, роду занятий и званию, численность призывников резко возросла. В силу того, что значительная часть младших офицеров запаса готовилась из людей, имевших образование, офицерский корпус пополнился представителями буржуазии. Отменены были сословные ограничения при приеме во все военные училища (ранее в некоторые из них принимали только дворян), что также увеличивало приток в училища образованной молодежи.
По мере укрепления армии, восстановления ее боеспособности и улучшения финансирования вновь изменена была дислокация войск. По новому мобилизационному плану войска были придвинуты к границам Германии и восстановлена линия крепостей на территории русской части Польши.
Русские ученые и специалисты добились значительных успехов в военном деле. Винтовка образца 1891 г. и легкая полевая пушка считались лучшими в мире, также как морские мины и приборы управления артиллерийским огнем (дальномеры). К сожалению, царь как главнокомандующий не мог оценить эти достижения. Его больше занимал цвет сукна для мундиров какого-либо гусарского полка, чем применение радиостанций и нового вооружения. Невежество последнего царя и его окружения привело к тому, что в русской армии так и не нашли применений автоматы В.Г. Федорова, зенитные пушки В.В. Тарновского, первый в мире ранцевый парашют Г.Е. Котель-никова и многое другое. Русские самолеты на конкурсе 1913 г. показывали более высокие технические данные, и тем не менее на вооружение были приняты иностранные самолеты фирм “Фармана” и “Ньюпора”.
К 1913 г. армия имела достаточное количество стрелкового оружия, были накоплены мобилизационные запасы боеприпасов, снаряжения и обмундирования. Недоставало только пулеметов и артиллерии, особенно тяжелой, инженерного имущества, и, конечно, средств связи (полевых телефонов и радиостанций). Крайне мало было автотранспорта и самолетов: в стране отсутствовала автомобильная и авиационная промышленность.
Поэтому вряд ли можно согласиться с бытовавшими в нашей литературе утверждениями о том, что в русской армии была одна винтовка на пять человек и т.д. Конечно, программа реорганизации и перевооружения рассчитывалась до 1917г.и армия вступила в войну не завершив эту программу, но это вовсе на означало отсутствия ее боеспособности.
Одновременно с программой реорганизации армии в 1912 г. принимается и новая морская программа. Так, в связи с обострением военной опасности на Юге (о чем уже говорилось выше) было принято решение о спешном усилении Черноморского флота. В связи с этим закладываются два линейных корабля (“Императрица Мария” и “Императрица Екатерина”), вошедшие в строй в 1916 г., и несколько крейсеров и эсминцев. Их ввод должен был изменить баланс сил на Черном море в пользу России. Началось строительство ряда боевых кораблей и для Балтийского флота.
Источники права. Основным источником права в первые годы XX в. по-прежнему являлся Свод законов Российской империи. Но в связи с тем, что Свод во многом отражал принципы феодального права и устарел, в него были введены многочисленные изменения и дополнения. Помимо общероссийского законодательства во многих регионах продолжало действовать законодательство, существовавшее до их присоединения к России. Так, в. Финляндии применялось Шведское уложение 1734 г., в Привислинском и Западном краях (бывшем Царстве Польском)— Французский гражданский кодекс 1804 г., в Прибалтийских губерниях — Свод законов губерний Остзейских. У кочевых и полукочевых народов Средней Азии, исповедовавших ислам, местные суды руководствовались нормами шариата и адата. Обычаями руководствовались племена Крайнего Севера. Обычное право использовалось и в Европейской части страны (сословные волостные суды для крестьян), а также судами мировой и даже общей юстиции при рассмотрении некоторых гражданских и торговых дел и при неполноте законов.
В конце XIX - начале XX в. велись крупные кодификационные работы с целью обновления устаревшего законодательства. В частности, разрабатывались проекты Гражданского уложения, которые так и не были завершены. Что касается проекта Уголовного уложения, то он был подготовлен и в 1903 г. утвержден императором, но в действие были введены только главы о преступлениях государственных и против православной веры.
С принятием Основных законов Российской империи 1906 г. изменилось понятие закона. Если прежде законом считалось любое повеление императора, оформленное в надлежащем порядке Сенатом, то в соответствии со ст. 86 Основных законов 1906 г. законом признавался законодательный акт, принятый Государственной Думой, одобренный Государственным Советом и подписанный императором. Акты, принятые императором без Думы в порядке ст. 87 Основных законов или в порядке управления именовались “Указами”. Издавались также “Учреждения” (основывавшие какой-либо новый государственный орган и определявшие его правовой статус) и “Положения” (определявшие порядок деятельности государственных или иных учреждений). К ним примыкали “Уставы”. Имели место и такие источники, как “Временные правила”, обычно утверждавшиеся тоже императором, постановления Совета министров. Иногда применялась такая форма нормативного акта как “мнение Государственного Совета” или “разъяснение Сената”. Формально эти акты рассматривались как толкование или разъяснение действующего законодательства, но нередко они содержали принципиально новые нормы, которые власти по различным причинам не хотели обсуждать в Думе и поэтому маскировали их такой формой.
Уголовное право. Выше уже говорилось, что в 1903 г. император утвердил новое Уголовное уложение, которое должно было заменить Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г., а также Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. Замена этих актов новым Уложением была крайне важной. Во-первых, действовавшие акты были очень объемны, а, во-вторых (и это главное) оба эти акта основывались на прямо противоположных принципах. Уложение 1845 г. базировалось на сословном подходе к уголовным наказаниям, типичном для феодального общества, а Устав 1864 г. провозглашал бессословность судов. Принципиальные противоречия в законодательстве, чрезмерное обилие статей в нормативных актах — все это негативно отражалось на судебной практике.
В новом Уложении, бессословном по своему характеру, говорилось о равенстве субъектов права перед законом и судом, независимо от их сословной принадлежности. Преступление определялось как “деяние, воспрещенное во время его учинения законом под страхом наказания”. Таким образом закреплялся один из основополагающих принципов законности: “нет преступления, нет наказания без указания о том в законе”. Уложение исключило применение аналогии в уголовном праве (которая применялась в Уложении 1845 г.). Был повышен до 10 лет возраст, с которого возникала уголовная ответственность, хотя Уложение говорит об уменьшенной вменяемости в возрасте с 10 до 17 лет, а в возрасте с 17 лет до 21 года - об уменьшении наказания. Более четко разработаны понятия вины, умысла, обстоятельств, отягчающих и смягчающих вину. Составителям Уложения удалось преодолеть сугубо казуальный характер изложения правового материала, характерный для прежнего Уложения 1845 г., что позволило существенно сократить число статей (до 654 против 1700 в Уложении 1845 г. в редакции 1885 г.).
Упрощена была и система наказаний: исключены телесные наказания, в том числе розги для бродяг, плети для ссыльных, розги по приговорам военных судов и волостных судов для крестьян. О наказании розгами (до 100 ударов) говорилось лишь в Уставе о ссыльных и Уставе о содержании под стражей применительно к ссыльно-каторжным и ссыльно-поселенцам. Смертная казнь сохранилась, но только за посягательство на жизнь царя, членов императорской фамилии, государственную измену. Наказания подразделялись на основные, заменяющие и дополнительные. Так, смертная казнь могла заменяться бессрочной каторгой, а последняя— срочной каторгой (т.е. на определенный срок). В качестве дополнительного наказания могло применяться лишение особенных прав, т.е. лишение дворянства, офицерского звания или классного чина по гражданской службе, служебных прав и т.д. Применялось и денежное взыскание, хотя конфискацию имущества как направленную фактически против семьи осужденного Уложение отвергло. Но в Уложении 1903 г. сохранились различные наказания в зависимости от сословной принадлежности наказуемого, также как и неопределенность наказания, что не устраняло возможности судебного произвола в определении меры наказания.
Что касается Особенной части Уложения и конкретных составов преступления, то наиболее детально были разработаны главы “О нарушении ограждающих веру постановлений>>, “О бунте против верховной власти и преступлениях против священной особы Императора и Членов Императорского Дома”, “О неповиновении власти”, “О службе”. По-прежнему православная вера являлась государственной религией: совращения в другую религию, религиозные “умствования” и тем более атеизм рассматривались как диссидентство, посягательство на государственную идеологию и подрыв основ государственности.
Характерно, что посягательство на особу императора и членов его семьи рассматривались как более тяжкие преступления, чем государственная измена и шпионаж. Суровые наказания полагались нетолько за составление и распространение, но и за хранение письменных или печатных сочинений или изображений “с целью возбудить неуважение” к особе
императора или членам его семьи, а также содержащих порицание установленного образа правления или его критику. Характерно, что наказывалось даже недоносительство по всем видам государственных преступлений. Практически почти любое критическое замечание по адресу власти можно было подвести под уголовно-наказуемое деяние. Суровые наказания ждали и тех, кто участвовал “в публичном скопище”, собравшемся, чтобы “выразить неуважение к верховной власти или порицание установленного законами Основного образа правления”. Под понятие “скопища” подпадали демонстрации, митинги, забастовки (хотя о запрещении забастовок говорилось в ряде статей Уложения, специально посвященных этому вопросу).Уложение, хотя и было утверждено в
1903 г., однако в действие его было решено вводить постепенно по мере созревания для этого условий. В результате такой политики царизма практически, наряду с введенными в действие главами Уложения 1903 г., продолжали действовать нормы Уложения 1845 г. в редакции 1885 г. и Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. Кроме того, действовал еще Воинский устав о наказаниях. Устав о ссыльных и Устав о содержании под стражей, в которых были и статьи, касавшиеся уголовных наказаний в отношении указанных в них категорий лиц, а также Собрание церковных законов, где также содержались нормы о наказаниях за определенные деяния для лиц духовного звания. Все это порождало путаницу, судебный произвол и существенно затрудняло судебную практику.Что касается судебно-процессуального права, то здесь продолжал действовать Устав уголовного судопроизводства
1864 г. с теми изменениями и дополнениями (о военно-полевых судах и т.д.), о которых уже говорилось в параграфе о карательной политике и карательных органах.Гражданское право. В области гражданского права в качестве основного источника права по-прежнему действовал т. Х Свода законов Российской империи. В начале
XX в., как и ранее, в гражданском праве еще сохранялись феодально-сословные пережитки, что проявлялось в ограничении правоспособности и дееспособности физических лиц по сословному, национально-религиозным признакам, а также по признаку пола. Потребности развития экономики требовали отмены этих ограничений.Существенные ограничения сохранялись для католиков (они по-прежнему не могли покупать землю в пределах бывшего
Царства Польского), а также для лиц иудейского вероисповедания. Они могли владеть недвижимостью только в пределах черты оседлости где им было разрешено проживание. Ограничивалось участие евреев в акционерных обществах и руководстве промышленными предприятиями. Но все эти ограничения легко обходились, т.к. недвижимость регистрировалась на подставных лиц, а подставные лица вводились в состав правлений акционерных обществ. Правительство пыталось использовать разрешительный порядок учреждения акционерных обществ с санкции Совета министров, но под давлением промышленников, в том числе еврейского капитала, в
1910 г. в Государственную Думу был внесен законопроект о замене разрешительной системы явочной. Правительство согласилось с такой заменой, но установило, чтобы среди членов правлений акционерных обществ лиц иудейского вероисповедания было меньшинство, и чтобы они не допускались к постам директоров. Кроме того, акционерным обществам запрещалась скупка земель свыше 200 десятин (в том числе в лесных и горных разработках). 18 апреля 1914 г. царь Николай II подписал соответствующий закон, который вызвал бурный протест буржуазии. Известный капиталист П.П. Рябушинский заявил, что закон — это удар по всей буржуазии независимо от религии и предприниматели должны будут ездить в Петербург “на поклон, как при Батые в ханскую ставку”, за разрешением на каждый свой шаг. Бурная реакция промышленников и давление из Парижа с угрозой перекрыть очередные поступления денег по внешнему займу заставили Николая II отменить указанный закон.Развивается промышленное право, т.е. право на товарный знак, фирму, изобретение. Изобретение оформлялось патентом, который давал изобретателю исключительное право на использование своего изобретения в течение
15 лет. Однако изобретение могло быть отчуждено государством и ранее, но с выплатой компенсации. Авторское право предоставляло автору исключительное право на использование продукта его интеллектуального творчества (книги, музыка, картины и т.д.), после смерти автора это право переходило к наследникам на 50 лет.Сложность принятия нового законодательства в области гражданского права заключалась в том, что большинство в Государственном Совете принадлежало дворянской аристократии, и он нередко блокировал законопроекты, предлагаемые в интересах предпринимателей или задевающие интересы крупных землевладельцев. Многие нормы гражданского права “модернизировались” Сенатом, приспосабливались к интересам товарно-денежного оборота путем сенатских толкований и разъяснений. Причем эти “разъяснения”
нередко (по форме) практически формулировали новые нормы. Суды признавали решения Сената наряду с законами.Изменения коснулись и других отраслей права, в частности семейного. По закону от
14 марта 1914 г. замужние женщины обрели право на получение от полиции постоянного вида на жительство для раздельного от мужа проживания без его согласия, если будет установлена невозможность совместного проживания.Изменения коснулись даже
канонического права. Так, если ранее при разводе по мотивам нарушения супружеской верности виновной стороне запрещалось повторное вступление в брак, то теперь это запрещение устанавливалось не пожизненно, а на срок не более 7 лет. Церковными судами по таким делам больше не накладывались на виновную сторону “епитимьи” (т.е. церковное взыскание, которое для чиновников и офицеров влекло обязательную отставку со службы).Внебрачные дети получили право участвовать в наследовании имущества матери (наряду с другими детьми) и требовать от отца алименты. Разрешено было и усыновление внебрачных детей (ранее это было возможно только по особому каждый раз именному указу верховной власти).
Фабричное (социальное и трудовое) законодательство. В
1905-1906 гг., в момент подъема революционного движения, только что учрежденное Министерство торговли и промышленности разработало программу социального и трудового (или как тогда называли фабрично-заводского) законодательства. Основная идея этой программы состояла в том, чтобы отменить мелочную регламентацию в таких вопросах, как установление продолжительности рабочего времени, размера заработной платы, внутреннего распорядка на предприятиях, предоставив решение этих вопросов соглашению сторон. Подготавливались также проекты законов о страховании от болезней, несчастных случаев, о врачебной помощи, рабочем времени и найме. Первый министр торговли и промышленности В.И. Тимирязев — умный и опытный бюрократ считал, что “лучше уступить теперь, чем быть вынужденным уступить в будущем, и уступить, конечно, больше”. Однако в Совете министров законопроект о профсоюзах был включен в состав Временных правил об обществах и союзах, утвержденных царем 4 марта 1906 г. Вместо явочного устанавливался разреши тельный порядок организации профсоюзов, а их деятельность ставилась под контроль полиции и губернаторов.По мере спада революционного движения либерально-реформаторский курс Министерства торговли и промышленности, имевший своей целью снизить накал социальных конфликтов в промышленности (с учетом западноевропейского опыта), натолкнулся на противодействие правящей дворянско-помещичьей верхушки и самой торгово-промышленной буржуазии.
Из всех упомянутых выше законопроектов реально в
1911 г. был принят лишь Закон о страховании от болезней и несчастных случаев. В соответствии с законом на предприятиях учреждались больничные кассы, капитал которых составлялся из взносов рабочих и предпринимателей. Управляться кассы должны были выборными представителями от рабочих и администрации и под надзором фабричных инспекторов. Больничные кассы объединялись в 12 страховых товариществ. Общее руководство страховым делом возлагалось на Главный страховой совет, включавший в свой состав также представителей рабочих.Больничные кассы должны были оплачивать медицинскую помощь при несчастных случаях, выдавать пособия
(25% от заработка) по болезни и несчастному случаю.Безусловно, страховое законодательство
1912 г. не могло оправдать надежды правительства на достижение социального мира в промышленности. Таким образом, царизм оказался, по существу, не способен решить ни одну из насущных проблем, стоявших перед страной.§10. Российское государство и право в годы Первой мировой войны
Первая мировая война началась с событий на Балканах. В Сараево, столице аннексированной Австро-Венгрией Боснии и Герцоговины, местным студентом Гаврилой Принципом, сербом по национальности, был убит эрц-герцог Франц Фердинанд — наследник австрийского престола. Он прибыл для проведения маневров австрийской армии на сербской границе, носивших, по существу, провокационный характер. Воспользовавшись этим убийством как предлогом, Австро-Венгрия (за спиной которой стояла Германия) предъявила Сербии ультиматум, в который намеренно был включен ряд неприемлемых требований (вплоть до ввода австрийских войск на ее территорию). Эти требования были нацелены на аннексию Сербии и вытеснение влияния России на Балканах. Подлинные причины Первой мировой войны были, разумеется, гораздо более глубокими. Противоречия между великими державами за раздел и передел мира назревали уже давно и сопровождались усиленной гонкой вооружений. Сложились два противостоявших друг другу военно-политических блока. Один из них включал Германию, Австро-Венгрию, Турцию и несколько позже — Болгарию, в которой царский престол занимала младшая ветвь германской династии Гогенцоллернов. Другой блок (“Антанта”)— Франция, Англия, Россия. Сербия, Черногория и Бельгия. Уже в ходе войны в него вступили Италия и Румыния, а в 1917г.—США.
Летом 1914 г, Германия сочла, что она получила военное преимущество и готова вступить в борьбу за передел мира. 1 августа Германия объявила войну России. 6 августа войну России объявила Австро-Венгрия, а 2 ноября— Турция.
С началом войны в России была объявлена всеобщая мобилизация, в армию и на флот призывались резервисты. К концу 1914 г. численность вооруженных сил России достигла 6,5 млн. человек.
В соответствии с утвержденным накануне войны Положением о полевом управлении войсками в военное время с началом войны императорским-указом была организована Ставка верховного главнокомандующего во главе с дядей царя великим князем Николаем Николаевичем, при Ставке был образован полевой штаб. На базе приграничных военных округов сформированы Северный, Западный и Юго-Западный фронты, несколько позже создан Кавказский фронт против Турции.
Действующая армия и командование фронтов, а также Балтийский и Черноморский флоты были подчинены Ставке. Тыловые военные округа по-прежнему подчинялись Военному министерству. На Военное министерство возлагалась подготовка и отправка в действующую армию по заявкам Ставки людских пополнений, управление казенными военными заводами, размещение заказов на вооружение, боеприпасы, снаряжение и снабжение ими, а также всеми видами довольствия действующей армии. На Морское министерство возлагалась подготовка людских пополнений для действующих флотов и снабжение их вооружением, боеприпасами и довольствием, а также ремонт и строительство новых боевых кораблей.
Губернии, прежде входившие в прифронтовую полосу, а также составлявшие тыловые районы фронта, были объявлены на военном положении. В соответствии с Законом о военном положении 1892 г. власть в этих местностях переходила в руки военного командования. Это означало, что губернаторы и губернская администрация должны были выполнять все требования и указания военных властей. Военные власти получали право закрывать по своему усмотрению государственные учреждения, органы местного самоуправления, смещать должностных лиц и предавать их суду; запрещать выпуск тех или иных печатных изданий, устанавливать порядок въезда и выезда в местностях, объявленных на военном положении, вводить комендантский час и осуществлять иные меры, направленные на поддержание порядка.
В числе этих мер было и предоставление властям права высылки из местностей, объявленных на военном положении, любых лиц, которые будут сочтены нежелательными элементами.
Именно в порядке реализации этого права в 1915 г. по приказу Верховного главнокомандующего из Прибалтики было депортировано на Алтай около 100 тысяч латышей и частично эстонцев (лиц пронемецкой ориентации). Они возвратились обратно только в 1923 г.
Тогда же, в 1915 г., после взятия Львова войсками генерала А.А. Брусилова военной контрразведкой был арестован, а затем выслан глава униатской церкви в Галиции митрополит Андрей Шептицкий, бывший австрийский офицер и польский граф, тесно связанный с австрийской разведкой.*1*
В соответствии с дополнениями, внесенными в 1914 г. в Военно-судебный устав, в местностях, объявленных на военном положении, дела гражданских лиц тоже перешли в юрисдикцию военно-окружных судов и Главного военного суда. Кроме того, военные власти по своему усмотрению могли учреждать военно-полевые суды и передавать на их рассмотрение дела гражданских лиц.
С начала войны был расширен перечень сведений, за разглашение которых следовала уголовная ответственность, а также вводилась военная цензура. На время войны запрещалось производство и продажа водки (сухой закон). Однако правительство и здесь осталось верным себе, не желая затрагивать интересы помещиков: им разрешалось “выкуривать” в своих имениях определенное количество ведер водки, но только для личного употребления, без права продажи.
*1* В этой связи следует отметить, что в годы Второй мировой войны униатский митрополит Андрей Шептицкий благословил в 1943 г. формирование гитлеровцами дивизии СС “Галичина”. Более того, он назначил в эту дивизию капелланом своего доверенного сотрудника архиепископа Иосифа Слипого.
Российская армия вступила в войну, не завершив реорганизацию и перевооружение, однако она была вполне боеспособна и имела мобилизационные запасы вооружения и боеприпасов. Но вскоре война, перешла в фазу изнурительной позиционной борьбы на истощение. За первые 4 месяца войны мобилизационные запасы были израсходованы, и армии всех воюющих сторон, в том числе и русская, стали испытывать острейший дефицит вооружений и особенно боеприпасов, а также снаряжения и разных видов довольствия. Российское руководство долго не могло осознать даже самой необходимости мобилизации экономики. Военное министерство по-прежнему делало ставку на снабжение армии за счет производства на казенных заводах, но они с этой задачей не справлялись. Так, с декабря 1914 г. по март 1915 г. в действующую армию была отправлена лишь '/з требуемого количества винтовок, патронов и снарядов. Не лучше было и с обозно-вещевым снабжением, совсем плохо—с организацией санитарной части.
Поэтому уже в конце 1914 г. на состоявшихся съездах председателей земств и городов были образованы Союз земств и Союз городов, которые позже, объединившись, учредили Всероссийский союз земств и городов (Земгор). Земгор взял на себя организацию санитарной части, вещевого снабжения, а также помощь беженцам. Он стал наиболее влиятельной организацией либерально-буржуазных кругов. Достаточно сказать, что председатель Земгора князь Г.Е.Львов после февраля 1917 г. стал первым председателем Временного правительства. По требованию Ставки, недовольной Военным министерством и особенно Главным артиллерийским управлением и его главой великим князем Сергеем Михайловичем, правительство в начале 1915 г. учредило Особую распорядительную комиссию по снабжению армии вооружением. Но во главе ее был поставлен все тот же великий князь Сергей Михайлович. Кроме того, полномочия комиссии были весьма ограничены. Иными словами, правительство пошло по пути обычных бюрократических игр, призванных имитировать деятельность для успокоения общественности, которые никак не сказывались на увеличении поставок вооружения и боеприпасов.
Председатель военной комиссии IV Государственной Думы А.И. Гучков, побывавший на фронте зимой 1914/1915 гг., писал, что “войска плохо кормлены, плохо одеты, завшивлены вконец, в каких-то гнилых лохмотьях вместо белья”. Весной 1915 г. русская армия потерпела поражение и понесла тяжелые потери (свыше 1,5 млн. человек убитыми, ранеными и пленными) а также потеряла огромное количество вооружения, которое нечем было восполнить. Армия отступила из Галиции и Польши и частично— из Прибалтики. Когда выявился истинный масштаб военного поражения, IX съезд представителей промышленности и торговли в мае 1915 г. учредил Центральный военно-промышленный комитет (ЦВПК) и военно-промышленные комитеты на местах. Они должны были организовать перевод частных предприятий на военные рельсы, кооперировать эти предприятия и распределять военные заказы между ними. Учитывая, что весной 1915 г. вновь стало расти число забастовок, что сказывалось на военном производстве, при ЦВПК и его местных органах были образованы так называемые рабочие группы, членов которых делегировали профсоюзы. В их задачу входило улаживание конфликтов между рабочими и хозяевами предприятий и предотвращение забастовок.
Создав ЦВПК и его органы на местах, руководители промышленно-торговых кругов вынудили правительство к сотрудничеству. 27 августа 1915 г. царь был вынужден даже утвердить Положение о военно-промышленных комитетах. Вместе с тем, следует отметить, что именно по инициативе военно-промышленных комитетов и при поддержке их рабочими группами правительство ввело ряд мер по переводу предприятий, выполнявших военные заказы, в том числе и частных, на военное положение. Так, были запрещены под страхом уголовной ответственности забастовки, отменены ограничения рабочего времени, разрешено в принудительном порядке привлекать к сверхурочным работам (в том числе и в ночные часы и на подземных работах) женщин и детей младше 15 лет.
В своем стремлении добиться замены наиболее одиозных министров фигурами, приемлемыми для Думы, буржуазно-либеральная оппозиция нашла поддержку в Ставке, считавшей Военное министерство и лично министра В.А. Сухомлинова, а также и правительство в целом, виновниками поражения русской армии на фронте. Царь был вынужден отправить в отставку Сухомлинова, заменив его на популярного в думских кругах генерала А.А. Поливанова. В отставку был уволен ряд других министров, включая и престарелого премьера И.Л. Горемыкина. Однако главной своей цели (создания правительства, способного сотрудничать с буржуазно-либеральными кругами) думская оппозиция не добилась. 17 августа 1915 г. создается Особое совещание по обороне государства. Его председателем стал военный министр, а в состав входили 9 членов от Государственного Совета и Государственной Думы во главе с их председателями, представители от Земгора, от ЦВПК и от министерств военного, морского, финансов, путей сообщения, торговли и промышленности и государственного контроля.
Чуть позже были учреждены столь же представительные Особые совещания по обеспечению топливом, продовольствием и по перевозкам. Все они работали под председательством соответствующих министров. В соответствии с положениями об этих Особых совещаниях, они наделялись широкими полномочиями по контролю за соответствующими отраслями экономики и распределением военных заказов. На местах интересы Особых совещаний представляли уполномоченные, а также совещания в губерниях. Царская бюрократия практически “подмяла” под себя эти чрезвычайные представительные органы, хотя определенную роль в организации военного производства и привлечении к работе по военным заказам частной промышленности они сыграли.
Несмотря на создание чрезвычайных органов, хаос в тылу нарастал. Остро не хватало топлива, металла, продовольствия. Дело в том, что Северо-Западный регион, включая Петроград, до войны получал уголь из Германии и Англии. С началом войны его поставки прекратились и нужно было организовать их из Донбасса. А это оказалось не под силу чиновничьему аппарату из-за нераспорядительности и из-за нехватки вагонов.
Более трети всей железнодорожной сети страны было передано в ведение Ставки, которая, в свою очередь, передала ее в ведение фронтов и отдельных армий. Децентрализация управления железнодорожной сетью резко снизила эффективность использования подвижного состава. Особенно ярко это проявилось во время отступления армии из Галиции и Польши. Поток эшелонов с беженцами столкнулся с воинскими эшелонами, шедшими на фронт, на станциях возникли огромные “пробки”. Армейские чиновники, чтобы “расшить” пробки и расчистить дорогу воинским эшелонам, в массовом порядке сбрасывали вагоны и паровозы с путей под откос, что привело к огромным потерям подвижного состава.
С весны 1916 г. стало недоставать продовольствия, особенно в больших городах. Сократились посевные площади из-за нехватки рабочих рук: к 1916 г. в армию было мобилизовано свыше 15 миллионов мужчин самого работоспособного возраста. Для нужд армии из народного хозяйства было изъято и большое число лошадей. Однако хлеб в стране все-таки был. Но владельцы товарного хлеба стремились его “придержать”, ожидая дальнейшего повышения цен на рынке. Власти учредили Продовольственный комитет и его органы на местах, чтобы учесть наличие продовольствия в стране. В ноябре 1916 г. царским указом вводится для крестьян принудительная продажа хлеба по твердым ценам. При отказе от такой продажи хлеб должен был изыматься по цене на 15% ниже твердой цены. Собранный хлеб шел на довольствие армии, а в городах вводилась карточная система. Но это все касалось главным образом социальных низов. Против крупных дворянских имений, которые как раз и являлись держателями значительной массы товарного хлеба, правительство не решилось применить принудительную продажу, поскольку это была главная социальная опора царской власти. Не затронула социальные “верхи” и карточная система. У них было достаточно средств для того, чтобы приобретать продовольствие на черном рынке, который при неэффективности и коррумпированности госаппарата процветал. Таким образом, попытка ввести в 1916 г. некое подобие продразверстки по существу провалилась, и продовольственный кризис усугублялся. Он еще более обострился из-за паралича транспорта и неспособности властей организовать доставку хлеба в крупные города.
Экономический кризис перерастал в общеполитический. Царь, усмотрев в сближении великого князя Николая Николаевича с буржуазно-либеральной оппозицией угрозу своей власти, сместил его с поста Верховного главнокомандующего и сам занял этот пост. Появление во главе Ставки некомпетентного в военных вопросах, нерешительного и слабовольного Николая II губительно сказалось на армии. Кроме того, теперь на него ложилась прямая ответственность за все неудачи на фронте, что окончательно подрывало и без того низкий авторитет царя в армии и в стране.
С самого начала войны Николай II, пользуясь введением военного положения, пытался избавиться от Думы и восстановить в полном объеме самодержавие. Текущее законодательство принималось большей частью без Думы в порядке ст. 87 Основных законов. Дума собиралась за всю войну всего несколько раз на краткосрочные заседания. Показателем ненависти царя к Думе может служить хотя бы тот факт, что за все время ее существования (с 1906 г.) царь всего лишь один раз в феврале 1916 г. посетил Думу, когда нужно было ускорить принятие законодательства о новых налогах. При открытии каждого нового заседания Думы (после перевыборов) депутатов приглашали в Зимний дворец, где они стоя выслушивали краткую речь царя.
Государственная Дума, видя неспособность царской власти организовать тыл и снабжение армии, противостоять нарастающему кризису и угрозе революции, требовала создания правительства “народного доверия”, т.е. правительства, ответственного перед Думой.
Еще в августе 1915 г. большинство фракций Государственной Думы (за исключением крайне правых) объединилось в “Прогрессивный блок”, поддержавший требование о создании правительства “народного доверия”. Депутаты-большевики не вошли в этот блок, поскольку еще в 1914 г. они были выведены из состава Думы и сосланы на каторгу. Между царем, его правительством и Думой нарастало открытое противостояние, которое завершилось приостановкой заседаний Думы в декабре 1916 г. В связи с отъездом царя в Ставку усиливалось влияние на государственные дела царицы Александры Федоровны — ограниченной, мистически настроенной истерички, и царского фаворита Григория Распутина — бывшего конокрада, прославившегося своими пьяными дебошами, распутством и огромными взятками, которые брал за “покровительство” при назначении на выгодные должности, получение поставок в армию и т.д. Царь пытался бороться с обострившимся политическим кризисом и разложением госаппарата, особенно его верхних эшелонов, заменяя министров и других высших должностных лиц. За время войны сменилось 4 премьер-министра, 6 министров внутренних дел, 3 министра иностранных дел, 4 министра земледелия, 3 военных министра, 3 министра путей сообщения и т.д. Однако “министерская чехарда” только усиливала неразбериху и хаос в государственном управлении.
В этой ситуации буржуазно-либеральная оппозиция начинает задумываться над возможностью устранения царя и особенно царицы и провозглашения регентом младшего брата царя великого князя Михаила Александровича, формирования правительства, ответственного перед Думой. Крайне правая придворная камарилья вынашивает планы сепаратного мира с Германией, не останавливаясь даже перед мыслью о наведении “порядка” в стране с помощью германских войск. С этой целью был проведен зондаж в Стокгольме, где с немецкими представителями встречался депутат Думы А.Д. Протопопов, назначенный после этого министром внутренних дел. Все это имело своей целью прежде всего сохранить царский режим и предотвратить революцию. Характерно, что эти планы предусматривали прежде всего устранение Распутина, который дискредитировал режим и лично императорскую чету в глазах народа. В декабре 1916 г. Распутин был убит крайними монархистами при непосредственном участии членов императорской фамилии.
В феврале 1917 г. в Петрограде и ряде Других крупных городов начались массовые забастовки и голодные бунты. Узнав об этом, царь повелел командующему Петроградским военным округом силой прекратить беспорядки. В этом распоряжении императора, по существу спровоцировавшим дальнейшие события Февральской революции, проявилось полное непонимание им и его ближайшими советниками реальной ситуации в стране. Вообще политическая слепота носителей абсолютной власти и их окружения — есть выражение определенной исторической закономерности, проявляющейся в условиях кризиса самодержавно-авторитарных режимов.
27 февраля 1917 г. солдаты отказались стрелять в манифестацию голодных женщин, и армия перешла на сторону народа. К вечеру этого дня весь Петроградский гарнизон восстал, министры и другие сановники разбежались и попрятались, а российская монархия с ее огромным бюрократическим аппаратом и 12-миллионной армией рухнула в один день. Характерно, что, когда к императору Николаю II явилась делегация Временного комитета Государственной Думы с требованием отречься от престола, и он запросил у командующих фронтами надежных войск для подавления революции силой оружия, то все командующие и начальник полевого штаба Ставки заявили ему, что надежных войск для этой цели в армии нети рекомендовали Николаю II отречься от престола.
Это свидетельствовало о полном отсутствии авторитета царя и доверия к нему даже у высшего военного командования. И, действительно, на его счету была кровавая Ходынка (1896 г.), где вовремя коронационных торжеств погибло несколько тысяч человек. Уже тогда Николай II удивил русское общество своим поразительным бездушием. Вместо того, чтобы объявить траур и отменить увеселения, он отправился танцевать и веселиться во Французское посольство, а затем объявил московскому генерал-губернатору, своему дяде, великому князю Сергею Александровичу благодарность за “образцовый порядок” в Москве. На счету Николая II была позорно проигранная русско-японская война, гибель русского флота в Цусимском проливе, расстрел мирной манифестации 9 января 1905 г., массовый террор карательных экспедиций и военно-полевых судов 1905— 1907 гг., бессмысленная гибель миллионов солдат и офицеров в Первой мировой войне. Поистине он заслужил в народе свое прозвище “Николай-кровавый”.
![]() |
![]() |